Идеальная незнакомка - стр. 20

– Да? – Я по-прежнему стояла лицом к доске.

– Если в школе мы не чувствуем себя в безопасности, то как же нам сосредоточиться на учебе?

– Ты права, Иззи. – Я обернулась и посмотрела на нее, вытерла руки о штаны. – Это актуально, своевременно и важно. Поэтому достань тетрадь и напиши статью на злобу дня. Выскажи свое мнение. – Я подошла к Иззи, уперлась руками в парту. – Ищи вдохновения в чувствах. Пусть они наполнят твое сочинение неподдельной искренностью.

Глаза у Иззи стали как блюдца, но сама она не шелохнулась.

– Это на оценку? – спросила.

– Это задание, – постучала я пальцем по парте. – На оценку. Приступай.

Именно так я вела себя первую неделю работы в школе, когда с катастрофической скоростью шла ко дну – только бы удержать их внимание, только бы добиться тишины. Со стыдом понимала, что вовлекаю учеников в работу лишь подкупом – обещанием дополнительных пропусков, оценок…

Однако сегодня было по-другому. Сегодня я собирала информацию.

К концу рабочего дня я так и не дождалась звонка от Эмми, зато получила семьдесят пять статей-мнений: все, по идее, про школьную безопасность, про слухи и Дейвиса Кобба. Начало положено.

Правда или просто история – неважно, с чего начинать; главное – двигаться в нужном направлении.

Если конечной целью является правда, то любые способы хороши.

Я влетала в повороты на большой скорости, задние покрышки едва касались дороги.

Помедленнее, Лия…

Я немного отпустила педаль газа, прислушалась к затихающему вою двигателя, понаблюдала за ползущей вниз стрелкой спидометра и напомнила себе – мое присутствие ничего не изменит. И все же я рвалась домой.

У меня вдруг возникло безотчетное ощущение, будто это не я охочусь за историей, а она охотится за мной.

Я подкатила к дому, в зеркале заднего вида взметнулась пыль, почти ощутимая на вкус. Машины Эмми по-прежнему не было. Дом, плотно окруженный деревьями, предстал в новом свете: слегка просел, очарование уступило место обветшалости.

Я вновь осмотрела комнаты – нет ли где следов Эмми. Моя одинокая записка так и грустила возле гнома. Жалкая мольба; вроде сообщения в голосовой почте, оставленного после разрыва отношений.

Эмми украшала дом: сколотая ваза на высокой тумбе, красное керамическое сердце на гвуздике над диваном, разные безделушки из стекла, пластмассы, олова, пристроенные где попало – на журнальных столиках, над холодильником, на кухонном подоконнике. Они возникали из ниоткуда, как и в прошлом, когда мы с Эмми жили вместе. Дом был ими завален, как была когда-то завалена квартира. «Безобидная привычка», – повторяла Эмми, и я редко ее укоряла. Редко называла эту «привычку» по-настоящему – воровством. Эмми же называла их сувениры. Напоминания о местах и людях. Вместо фотоальбома. Солонка из ресторана, где она ела, пепельница из квартиры какого-то случайного любовника (хотя мы обе не курили), магнит из бара, в котором Эмми работала официанткой по выходным.

Однажды она принесла наручные часы. По их увесистости, по отблескам на корпусе и множеству циферблатов было ясно – вещь стоит дороже, чем обычные трофеи Эмми. Она повесила часы над дверью в то утро, когда вернулась «с поганой хаты Джона Хикельмана».

– Сам он за них не платил, я уверена, – ответила на мои упреки. И добавила: – Да ладно тебе, у него потолки зеркальные, ужас!