Идеальная дочь. Книга 2 - стр. 15
– Нет.
– Тогда тебе не понять ту боль, что испытывает мать при виде своего умирающего ребёнка. Ежедневно просыпаться в страхе, что он уже не дышит. Смотреть, как изо дня в день на его нежной коже появляется новая отметина от уколов, а синяки от них уже не проходят. Наблюдать, как его тело меняется… А вечером, когда он засыпает, прощаться с ним… может навсегда. И бояться уснуть…
Лана отвернулась, чувствуя, как на глаза набегают слёзы. Ей до глубины души было жаль эту измученную горем молодую мать и то, что ей приходиться переживать такие страдания.
Где та чёртова справедливость, благодаря которой одни проживают счастливую жизнь, а другим приходиться всё время бороться даже за один единственный прожитый день?
– Извини… – только и смогла выдавить из себя она, вспоминая свою мать и то, что случилось с той при схожих обстоятельствах. В отличие от Доры та не выдержала – сломалась.
– Да ладно, – вяло отмахнулась несчастная мать, тут же прикуривая новую сигарету. – Ты-то тут причём? Я уже смирилась с неизбежным. Доктора говорят, что уже не долго…
Она резко замолчала, отвернувшись, и Лана вдруг пожалела о том, что вообще пришла сюда. О чём она вообще думала, собираясь, вызвать на разговор Дору? Что измученная молодая женщина, у которой умирает маленький сын, будет просто счастлива поболтать о прошлом?
Они так и сидели плечом к плечу, две женщины, лишь на короткое время сведённые судьбой. В тягостном молчании смотрели на маленьких пациентов, выведенных на свежий воздух. Некоторые казались вполне здоровыми, их болезни были не видны глазу, у других же все симптомы были на лицо: заторможенные движения, сутулые маленькие спины, бледные лица.
Лана поняла, что лишняя в этом месте, ей вообще не стоило всего этого затевать. Здесь лишь мучения и страх.
– Мне пора, – обронила она, поднимаясь со скамейки.
Но Дора, словно очнувшись от своих мыслей, мёртвой хваткой вцепилась в её руку, оставляя на коже красные бороздки от ногтей. Голова со светлыми прядями затряслась из стороны сторону:
– Нет, не уходи, посиди ещё. Ко мне тут редко кто заглядывает. Ты же понимаешь, родных у меня больше нет… – она замолчала, но спустя пару секунд продолжила, от чего у Ланы мороз пошел по коже. – Знаешь, они мне так часто снятся – мои родители. И всегда в той одежде, что была на них в последний день их жизни. Мать в синем платье и отец… Они смотрят на меня и всегда молчат. Но я вижу их укоризненные взгляды. Они словно спрашивают меня: «Почему мы мертвы, а ты нет?» Если бы они были живы, всего этого не было бы. Ни сына, ни больницы, – она поморщилась. – Они бы не допустили.
– Ты скучаешь по ним? – спросила Лана, только лишь для того, чтобы что-то сказать.
Она понимала насколько глупо задавать такой вопрос человеку, который каждую неделю посещает могилы родных.
– У меня есть, чем заняться в этой жизни, кроме как лить слёзы по ушедшим. Их не вернёшь, а мой сын нуждается во мне.
Лана поняла, что другого шанса задать тот единственный вопрос, из-за которого она здесь, больше не будет. Ей было противно то, что она хотела воспользоваться этой надломленной, измождённой молодой женщиной, но где-то там, за стенами этого больничного городка, в неведении жил слепой парень, который до сих пор ждал пропавшую сестру и, который был не виновен в грехах своего отца.