Идеалиус - стр. 14

Заглушая в себе внутренний голос, убеждавший мчать прочь, она устроилась на стуле возле роскошного письменного стола человека, вызывавшего в ней диссонанс ощущений. Внешний лоск контрастировал с цинизмом, омрачавшим выражение лица своего обладателя.

– Кем вы работали до сих пор? – тон его голоса сочетался с пренебрежительной мимикой.

– Сложно назвать работой мое прежнее занятие, – важность понравиться потенциальному работодателю перестала быть таковой для Иды.

– Вы умеете интриговать, – Вальдемар рассмеялся, отмечая про себя наличие еще одного ценного качества в соискательнице.

– Возможно.

– Так вы мне скажите, чем занимались?

– Я была балериной.

Звук аплодисментов удивил Иду. Она не привыкла к общению с чрезмерно неординарными личностями.

– Вы начинаете меня покорять, – он не преувеличивал ощущений, которые возникали у него по мере развития знакомства с утонченной девушкой.

– Странно.

– Что именно?

– Что я смогла удивить человека, подвергнувшегося искушениям этого мира.

– Да, вы не пресная собеседница. Я беру вас на работу.

– Удивлена, – Ида не понимала, радоваться услышанному или печалиться, ведь работать с человеком, вызывавшим неприятие не представлялось оптимальным вариантом. Альтернативных не имелось.

– Все впереди. А пока вам следует изучить должностные обязанности, которые я подготовил, и начать работать со следующего месяца. Я не люблю обрывочные даты.

На стол перед бывшей балериной легла папка с документами. Вальдемар поднялся из-за стола и подошел к окну. Растерянность продолжала владеть Идой.

– Идите, идите, – интонация Вальдемара приобрела неожиданные нотки безучастности, словно он утратил интерес к происходящему.

Не без облегчения она поднялась со стула и поспешила к выходу. Сжимая в руке папку, она рассчитывала найти в той подсказки, как вести себя с уже ставшим её работодателем.

– Не мусорить. Соблюдать тишину. Здесь вам нет нянек. Закончилось детство.

Строгий женский голос отчеканивал каждое слово. Обладательница неприятной интонации имела холодную внешность. Она не скрывала своего возраста, отметку которого перешагнула лет так в пятьдесят пять. Выкрашенные в серебристый цвет волосы сочетались с бледной кожей, с терявшейся на ней сеткой мелких морщин. Из бледного ансамбля её образа выбивался лишь синий цвет костюма. Впрочем, он сочетался с её характером. Он был таким же холодным.

Среди подростков, доставленных в заведение, известное, как приют, прокатился шепот. Больше всех шумел Валентин.

– Выйти из строя, – скомандовала дама в синем.

Нарушитель правил сразу понял, кому она адресовала свой приказ, и подался вперед.

– Назови регистрационный номер.

– Не помню, – с вызовом на лице произнес парень.

– Тебе его выжгут на коже. Выберешь часть тела, где будет значиться твой номер. Вернуться в строй.

Валентин остался стоять на месте. Ему казалось, что самое страшное в виде смерти матери, уже с ним произошло, и худшего ждать не следовало. Он ошибся. Хуже смерти была женщина в синем.

Безымянная особа подошла к переговорному пульту и нажала ведомую только ей комбинацию цифр. В помещение практически моментально вошли двое накаченных парней.

– Этого в карцер. На неделю. После сделать ему татуировку с его номером.

Женщина подошла к столу, на котором высилась гора из личных дел новоприбывших подростков. Она внимательно принялась изучать каждое, пока отмеченные в них парни и девушки, соблюдая могильную тишину, стояли в строю.