Идеалист. Психология в художественной прозе - стр. 44

Тема, не прерывая игры, успел заметить у меня в руках книгу.

– Это у нас Евгений любитель Хемингуэя. Здесь много его книг.

Я поставил издание на место и решил не спешить с расспросами, со временем и так выяснится, кто такой этот Евгений.

Две полки над рабочим столом были заставлены книгами по психологии. Чего там только не было, даже справочник по психиатрии. Но первое, что бросалось в глаза, это десятитомник Зигмунда Фрейда. Красивое издание внушительных размеров. Имелись и другие его работы в отдельных томах. Конечно же, я слыхивал это имя и не раз. Даже изучал в общеобразовательном курсе психологии. А кто сегодня не знает этого имени? – знают все. Вопрос только в том, что именно знают? Как правило, при упоминании имени Зигмунда Фрейда в непрофессиональной среде на лицах людей появляется неоднозначная ухмылка. Да, много шуму в свое время наделал сей ученый муж. Но времена изменились, а люди ухмыляются по инерции. Должен признаться, что сам я на тот момент при всем своем интересе к психологии не прочел ни одной его работы. Мои знания сводились к учебнику, в котором «теория личности» Фрейда была далеко не единственной, а были собраны теории многих выдающихся психологов. Фрейду была отведена всего одна глава, а это не более шестидесяти страниц из шестисот. И из этой малости я прочел не все, а только выбрал главные, на мой взгляд, понятия и определения, необходимые для сдачи экзамена. Я уяснил для себя его модель психики как борьбу между тремя непримиримыми силами – инстинктом, рассудком и сознанием. Личность рассматривалась им как ид, эго и суперэго в сопровождении модели психической жизни, состоящей из сознания, предсознательного и бессознательного. Этого для экзамена по непрофильному предмету было вполне достаточно. Как и все, в общих чертах я знал, что Фрейд – это кушетка и психоанализ и что все родом из детства. Одна из лекций Валерии Викторовны была посвящена Фрейду. На ней я узнал, что ухмылку на лицах «знатоков» вызывала его теория психосексуального развития детей, стадии которого у Фрейда были озаглавлены следующим образом: оральная, анальная, фаллическая и генитальная! Провести параллель с детьми сложно, «ребенок» и «секс» для нас, скорее, слова-антонимы. Мы так привыкли. Еще одной, основной причиной массовой антипатии к автору таких открытий, скорее всего, является его постулат о том, что все мы движимы силой инстинктов. Куда Эрос поманит, туда и движемся. Все наши жизненные инстинкты в виде либидо находят разрядку только в сексуальном поведении. Мне сложно было спорить с Фрейдом именно теперь, когда желание возымело надо мной такую власть.

Еще Фрейд утверждал, что существует и второй инстинкт – инстинкт смерти. Он верил, что людям присуще стремление к смерти. Понять это сложно, да и не хочется, особенно когда ты влюблен. Сам Фрейд к пониманию этого пришел, соприкоснувшись с размышлениями Шопенгауэра. У меня до этого не дошли руки. Углубляться в эту тему не хотелось, я был полон жизни, как никогда раньше.

Смотря на десятитомник, я подумал о том, насколько скудны и поверхностны мои познания об основоположнике психоанализа. Все, что о нем знал я, основывалось на вырванных из контекста предложениях и абзацах, да еще и в чьей-то, пусть и профессиональной, но интерпретации. Необходимо было прочесть сами труды, со всеми логическими цепочками и умозаключениями, и только после этого я имел бы право принимать или отвергать его идеи. Всегда имеет смысл читать первоисточник. А до того нужно честно признать, что я не читал его работ и, соответственно, обсуждать данную тему не компетентен. Я снова почувствовал себя несведущим, желторотым птенцом.