Идеалист. Психология в художественной прозе - стр. 13

Все это время я внимательно слушал, вдумывался, был вовлечен эмоционально. Но вместо того чтобы почувствовать усталость и напряжение, как часто бывало в университете, я ощутил прилив сил и энергии. Я был бодр и воодушевлен, как никогда раньше, и с нетерпением ожидал следующую порцию знаний, взглядов и размышлений от Марины Мирославовны. Лекция продолжалась. Теперь Марина Мирославовна вела речь об искусстве. Мы собирались выяснить, каково же предназначение искусства и как воображение связано с искусством.

– Приведу вам некоторые определения, которые давали искусству великие мира сего. Мои любимые: Вагнер определял искусство как самый сильный импульс человеческой жизни. Для Платона искусством являлось воспоминание о божественном происхождении, которое хранит память наших душ.

Далее вопрос вновь был адресован залу. На этот раз каждый желающий мог дать свое определение искусству в целом и высказаться на тему «искусство сегодня», но при одном условии – очень кратко. И как только на современное искусство обрушился шквал критики, мне вспомнились наши отечественные постмодернисты. Культура постмодернизма Европы не в счет. Из своего университетского курса я уже знал, что в современной литературе имеется такой модный прием, как «поток сознания». Без зазрения совести, смешивая жанры, заимствуя и намекая на уже существующие сюжеты, прибегая при этом к грубо натуралистическому стилю, писатели иронизируют и насмехаются над миром современности и социальными проблемами. Должен заметить, что делают они это некрасиво, грубо, грязно! Такой себе внутренний монолог сумасшедшего, без какой-либо структуры и вне всякой логики. Слова, поток слов, слова о других словах, при этом крайне утрированно, искаженно, с полным отрывом от реальности. Театр абсурда и апокалиптический карнавал – так они сами называют свои труды. Герой потерян и разбит повседневностью, задавлен действительностью. Переживает потерю духовных ориентиров, не знает, куда идти, во что верить, о чем думать, что чувствовать. Все его мысли и чувства деформированы. И пусть это насмешка и ирония, но мне предлагается познавать мир через призму восприятия такого «героя»! Лично я представлял себе совершенно иные образы. Как заметила Марина Мирославовна, важно контролировать, что впускать в себя, а что нет. Еще до того, как я узнал о тонкостях постмодернистской литературы, читать ее отечественных представителей мне не хотелось интуитивно. Теперь я знал и даже мог объяснить почему! Кому охота на протяжении всего текста тонуть в нечистотах чьего-то воспаленного сознания? Ничего подобного я не испытывал, читая, например, Умберто Эко – выдающегося представителя современной постмодернистской философской мысли, писателя и всемирно известного итальянского ученого. Читал я его затаив дыхание. Я поймал себя на мысли, что ужасно злюсь на Валерию Викторовну.

Как только пыл публики поостыл, Марина Мирославовна подвела итог, после чего все в моей голове стало на свои места.

– Выражать себя в тех или иных видах творчества пытаются многие, и каждый такой порыв уже сам по себе имеет определенную ценность, если не для общества, то для самого человека. По какому же критерию можно оценить конечный результат творческого процесса, назвав его искусством или не называя его таковым? Ответ весьма прост: выражают себя многие, но обретают себя в творческом процессе только единицы. И происходит это с теми, чьи чувства и идеи настолько утонченные и осознанные, что служат нам своеобразными ступенями, по которым мы поднимаемся к пониманию целостности мира. Такие люди подбираются вплотную к таинствам души и, передавая свой опыт, выстраивают для нас ступень за ступенью, чтобы и мы могли подняться к тем высотам знания, которые явились им. Искусство – это выражение всего лучшего в человеке. Творят такие люди от благородства души, становясь при этом учителями человечества. Но более подробно об этом мы будем говорить на наших последующих лекциях. Спасибо, что пришли!