Идеал недостижим. Роман - стр. 13
– Люблю я тебя, Вадя! Никого, кроме тебя, не любила. Для тебя себя хранила. Очень люблю!
Она сжала ладонями его щеки и принялась горячо целовать в губы. Потом вскочила, начала раздеваться…
Он ушел от нее утром.
Когда они встретились в аудитории, Клава одарила его счастливым и благодарным взглядом.
– А ты смелый, Вадичка, – шепнула она. – Не испугался на ночь остаться. Если бы за мной пришли, у тебя бы неприятности были. А я об этом даже не подумала, представь. Совсем голову потеряла. – Она засмеялась, тихо и коротко.
Ночью Клаву арестовали. Она исчезла навсегда.
Бабушка писем от графини больше не получала.
В 1938 году Вадим поступил в пединститут на отделение русского языка и литературы.
Ежова на посту наркома внутренних дел неожиданно сменил Берия. «Значит, Сталин узнал о бесчинствах в органах», – думал Вадим. Фотография Берии, в пенсне, в шляпе, ему понравилась. Лицо показалось умным, интеллигентным. «Он наведет порядок», – решил Вадим.
Действительно, репрессии пошли на убыль.
В Испании армия республиканцев капитулировала. Установилась фашистская диктатура Франко. Вадим воспринял это как личную трагедию.
В газетах и по радио ругали фашистов – испанских, итальянских и, особенно, немецких. Называли их воплощением мировой реакции. И вдруг в августе тридцать девятого в Москву прилетел министр иностранных дел гитлеровской Германии Иоахим фон Риббентроп. Между Германией и СССР был заключен договор о ненападении. В сентябре, когда уже началась Вторая мировая война, Риббентроп прилетел снова. На этот раз они с Молотовым подписали договор о дружбе и границе. Это сближение было странным и нелогичным. Но Вадим уже привык ничему в политике не удивляться. «Значит, так надо, – убеждал он себя. – Сталин знает, что делает».
ВОЙНА
1
– Эти тоже малы, – сказал Вадим, возвращая каптерщику сапоги.
Он помнил наставление отца: сапоги надо подбирать тщательно, иначе можно натереть ноги до крови.
Вадима забрали в армию в августе 1941 года. Сейчас им выдавали обмундирование на учебном пункте.
Каптерщик молча протянул ему другую пару. Вадим примерил.
– А эти велики.
На скулах каптерщика заходили желваки. Он дал другие.
– Жмут. – Вадим отставил сапоги.
Каптерщик вдруг схватил их и швырнул в Вадима.
– Одевай какие есть! – заорал он.
Вадим сжал кулаки. Но сдержался. Надел сапоги.
Так началось его знакомство с армией. В его семье царила атмосфера уважения и любви. Говорили друг с другом вежливо, голос не повышали. Два дня он не мог думать ни о чем другом кроме этой сцены. Каптерщика он возненавидел.
Вадим попал в учебный артиллерийский дивизион под Тулой.
Красная армия отступала на всех фронтах, оставляла один город за другим. Но Вадим ни на миг не сомневался, что фашисты будут остановлены, что войну мы рано или поздно выиграем.
Однажды во время занятий курсанты впервые увидели немецкий самолет. Он подлетал к ним на малой высоте. Выпустил пулеметную очередь. Место было открытое. Лишь один молодой дуб рос поблизости. Вадим и еще несколько курсантов укрылись за ним. Вадим прятался за ствол, остальные – за Вадимом, уткнувшись в зады друг друга. Самолет кружил, открывая время от времени огонь, и их вереница кружилась вокруг ствола. Наконец, он улетел. Никто не пострадал. Это их боевое крещение долго было предметом шуток.