Ибо сильна, как смерть, любовь… (сборник) - стр. 21
– Между прочим, хоть ты и твердишь все время, что ты меня старше, опыта у меня побольше, чем у тебя, это я уже успел заметить, – самодовольно сообщил он мне по дороге.
– Это смотря какого опыта, – выкрутилась я.
– Любого. Люди называют опытом свои ошибки, а я называю опытом интуитивное познание жизни, – торжественно провозгласил он.
– Это сказал не ты, а Оскар Уайльд.
– Черт, все ты знаешь, – засмеялся он, – тебе нужно на руке сделать татуировку «Я все знаю».
– Как у Санди Пруэля?
– И это ты знаешь?
– Грин вообще мой любимый писатель.
– Мой тоже, – обрадовался он. – Ну, вот видишь, мы все-таки читаем одни и те же книги.
Слушай, а не устроить ли нам с тобой праздничный ужин по поводу нашей встречи? Мне мама там столько наготовила на два дня, а я ни до чего даже не дотронулся.
– Ну, вообще-то, я тоже сегодня ничего не ела, мне было не до этого.
– Ну, тогда гуляем. Что тут у нас в холодильнике?
Не знаю, может, его родители действительно не проявляли достаточной чуткости к его переживаниям, но о том, чтобы он не умер с голоду, они точно заботились.
– Смотри, сколько мама тебе всего наготовила. А ты говоришь, что она тебя не любит.
– Так я же не говорил, что она мне хавать не дает.
– Хавать, – презрительно сморщила нос я, повторяя грубое слово.
– Так, училка, – с наигранно свирепостью сказал он, – ты давай там своих учеников воспитывай, а взрослого мужчину не трогай. Лучше давай проверим, что у нас есть.
Проинспектировав наши запасы, мы остались очень довольны.
– Так, ставим все, потому как гулять, так гулять, а не гулять, так не гулять, – сказал он. – Накрываем в гостиной. Возьми вон там, в серванте скатерть, тарелки, в общем, будь как дома. С вином только, кажется, будет проблема. У меня отец не пьет.
– А ты?
– Я тоже, но сегодня у нас праздник. Ага, вот есть какая-то бутылка. «Каберне», так, нормальное вино, неси на стол и приходи за всем остальным.
– А ты что, интересно, будешь делать? – как ярая феминистка возмутилась я.
– А я подогрею курицу и нарежу хлеб. Не пропадать же чистым рукам. О, и котлеты еще нужно нагреть, видишь, львиную долю работы я взял на себя, как истинный офицер и джентльмен.
Я вышла в гостиную и стала доставать посуду. Идеально выглаженная накрахмаленная скатерть действительно нашлась в серванте. Там же стояли и чистейшие тарелки и бокалы. Его мать, наверное, целыми днями после работы только убирает и готовит для своих мужчин. Конечно, откуда у нее еще возьмутся силы, время и терпение вникать в их проблемы.
Я стала ставить все на стол. За окном небольшая компания громогласно выясняла отношения. Особенно выделялся визгливый голос какой-то девицы, кокетничавшей с кем-то, кого она называла Вовкой. Она то сюсюкала с ним голосом маленькой девочки, то заливисто и нарочито весело хохотала, явно стараясь привлечь чье-то внимание. По мере того, как я выходила в кухню и снова возвращалась, тон их разговора менялся. Речь явно пьяного Вовки стала угрожающей, второй, Серега, как они его называли, пытался его урезонить, а голос девушки стал испуганный.
Нечего заводить было пьяного мужика, подумала я, нашла с кем кокетничать. Получит теперь от него по морде, в следующий раз будет умнее.
В это время Леня внес в комнату блюдо с курицей.
– Дичь, – торжественно объявил он.