И вянут розы в зной январский - стр. 23

– Увы, – ответила Делия. – Есть, правда, ирландский алфавит; он для одной руки, но я ему не училась.

Они свернули с широкого тенистого бульвара Веллингтон-парад, и вдали уже замаячили трибуны стадиона, когда мистер Вейр сказал:

– Знаете, у меня возникла идея. Ваша сестра действительно хорошая портниха?

– Это правда. Она сама кроит и может сшить что угодно.

– Очень кстати, потому что у меня есть пара знакомых барышень, которым как раз нужна настоящая мастерица. Вы не против, если я порекомендую им миссис Клиффорд?

– Откуда вы знаете фамилию сестры? – ахнула Делия.

– Признаться, случайно увидел в старой газете объявление о похоронах… Ну так как?

Она закусила губу, чувствуя, какой скользкой стала почва, на которую они ступили.

– Я вижу, вы в нерешительности. Давайте сделаем так: спросите у сестры и, если она согласится, будьте так любезны прислать мне адрес. Вот моя карточка.

Вручая ей визитку, ювелир улыбнулся, и Делия вдруг заметила, что у него ямочки на щеках. Она поспешно отвела взгляд и поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется сейчас идти смотреть картину.

Когда они достигли крикетного стадиона, ей было по-настоящему жаль расставаться. Наверное, она простилась с ним теплее, чем следовало бы при знакомстве столь кратком, но невозможно было скрыть подаренную радость: хотя бы улыбкой, взглядом хотелось вложить ее в полуформальные слова. Какой он, наверное, счастливый; такими легкими бывают обычно люди, которые выросли в веселой дружной семье. Тех же, кому повезло меньше, тянет к подобным счастливцам – поймать ощущение беззаботности и веселья, настроиться на него, как настраиваются музыканты в оркестре, слушая инструмент, который издает самый точный и правильный звук.

Джеффри проводил взглядом две фигурки – маленькую и побольше – и тронул лошадь. Почему, подумал он, люди не всегда наследуют привлекательную внешность? Вот, например, сёстры: одна красавица, а другая – совершенно невнятная, будто смотришь через мутное стекло. Робость не прибавляет ей очарования; кажется, даже для улыбки ей нужно усилие. Впрочем, это ладно, сёстры не всегда похожи друг на друга. Но мать и дочь?.. Бедная девочка – наверное, пошла в отца. А могла бы быть прелестной, как ангелочек.

Он не стал разворачиваться, а продолжил путь по Брантон-авеню и свернул дальше на Пант-роуд. Получался небольшой крюк, но это не страшно: Марвуды подождут еще немного. По правде говоря, они будут ждать ровно столько, сколько ему захочется.

Марвуды считали свой особняк самым шикарным в Восточном Мельбурне, и Джеффри, пожалуй, согласился бы с этим лет десять назад. Но все эти железные кружева, в которые было модно одевать каждый второй дом, еще к началу века сделались архитектурным штампом и, как всякий штамп, потеряли свежесть и выразительность.

– Мистер Вейр! – воскликнула с порога хозяйка. – Я, право же, волноваться начала – не случилось ли чего?

– Прошу меня простить, леди Марвуд: мою лошадь испугал автомобиль, она понесла, и я сбил пешехода.

– Боже мой! Он остался жив?

– Да, все в порядке, отделался легкими ушибами.

– Ах, мистер Вейр, на дорогах стало так опасно! Мы очень рады, что купили автомобиль – он гораздо, гораздо надежней!

Щеки у нее порозовели от гордости и удовольствия, пухлая ручка кокетливо поигрывала веером. А ведь не далее чем вчера это лицо было бледным, как смерть, а руки нервно стискивали одна другую. «Умоляю вас, – шептала она, – всего десять фунтов! Я выкуплю все, обещаю! Но деньги мне нужны сейчас, потому что если муж узнает…»