Размер шрифта

И все это Шекспир - стр. 6

Трактовка образа Катарины во многом зависит от пространного монолога, который она произносит в последнем акте пьесы. Несмотря на объем, я приведу его целиком отчасти потому, что контекст несет здесь важную смысловую нагрузку. Катарина обращается к остальным героиням пьесы с наставлением и ругает за то, что не подчинились мужьям:

Стыдись! Расправь нахмуренные брови

И грозных взглядов не кидай, не рань

Супруга своего и властелина:

Гнев губит красоту, как ниву – град;

Как вихрь, он славу добрую развеет,

И ничего приятного в нем нет.

Сердитая жена – источник мутный,

Противный, засоренный, безобразный;

Им каждый погнушается; никто,

Как бы ни жаждал, капли не проглотит.

Муж – это господин твой, жизнь, защитник,

Глава и повелитель; о тебе

Печется он, трудам тяжелым тело

На суше и на море подвергая.

Он в стужу днем и в бурю ночью бдит,

Пока в тепле ты почиваешь дома,

И просит дани от тебя одной:

Любви, приветливости, послушанья –

Уплаты малой за огромный долг.

Обязанности подданных к монарху

И жен к мужьям их – сходны меж собой.

И та, что своенравна и сварлива

И честной воле мужа не покорна, –

Кто, как не дерзостный бунтарь, она,

Изменник любящему господину?

На вашу глупость стыдно мне смотреть:

Вы там воюете, где вы должны бы

Молить о мире, преклонив колени;

Повелевать, главенствовать хотите,

Хоть долг ваш – покоряться и любить!

Как слабо, нежно, мягко наше тело,

Негодно для трудов и для борьбы, –

Так, с ним в согласье, разве не должны

Сердца и чувства наши быть нежны?

Строптивые, бессильные вы черви!

И я была заносчива, как вы,

И вспыльчива; я резко отвечала

На слово словом, выпадом на выпад.

Теперь же вижу я, что наши копья –

Соломинки: так силы наши слабы.

С чем нашу слабость я сравнить могла бы?

Чем кажемся сильней, тем мы слабей.

Нет в гневе пользы нам; к ногам мужей

Склонитесь, жены; пред своим готова

Я долг исполнить, лишь скажи он слово.

(V, 2)

Тон этой речи на удивление неясен. Сломлена ли героиня? Покорена, принижена, смирилась ли с подчиненной ролью? Кажется, ее слова о бесконечной женской слабости предполагают именно такое прочтение. Однако сам факт, что Катарине отведен непрерывный монолог из сорока пяти строк – во много раз длиннее всех остальных реплик в пьесе, – противоречит этой трактовке. Может быть, она заранее приготовила и отрепетировала речь о патриархальных ценностях и теперь декламирует ее с немалой долей сарказма? О чем говорят появившиеся под конец рифмы: слабы – могла бы, слабей – мужей, готова – лишь слово? О чеканной стройности ее новой картины мира или о том, что тирада давно заучена и отскакивает от зубов? Катарина так долго и упорно обличает собственный пол, что бесконечные повторы, возможно, придают ее речам ироническую окраску, опровергая видимый смысл. А уж называть женщин «строптивыми, бессильными червями» – не есть ли это явный и намеренный перебор? Может, она сговорилась с Петруччо, чтобы выиграть пари? Они не обменивались репликами с предыдущего акта, и мы не можем узнать, подстроено ли это выступление Катарины, и если да, то когда и как. Или Катарина в самом деле обучилась примерному поведению и раскаялась в прежних неблаговидных поступках? Вроде бы именно об этом она говорит, когда перечисляет обязанности женщин по отношению к мужьям. Или ее дух окончательно повержен?

Страница 6

На следующую страницу