И в сотый раз я поднимусь - стр. 28

С подобным раскладом приходилось знакомиться смолоду. Где уж тут родиться богатырскому племени, если только и думаешь, как лучше вписаться в ситуацию и как развить собственную гибкость до невероятной степени!

Ах, зря все это было затеяно, зря! За что мучили и пригибали людей, искренне готовых жить во благо страны и по ее законам?

По тупой злобе, по недомыслию и темноте. А это плохие советчики, способные лишь разрушать, а не строить. Впрочем, разрушать и губить начали задолго до их появления на свет, мир им достался не цельный, так – руины загубленной бесами страны, выдававшие себя за построенный новый мир, в котором «кто был никем, тот стал всем».

Однако с исчезновением эфемерного Горация и появлением Витьки родилось большое недоумение.

Сам факт, что парень залез в чужой блокнот, не считая это чем-то позорным, вызывал глубокое смущение в Сашиной душе. Это очень сильно меняло и степень ее откровенности, и меру уважения к способному на подобное человеку.

И если б только один раз в один блокнот! Похоже, он делал это постоянно. Подглядывание, выуживание каких-то приватных сведений, похоже, было частью его природы. Он попросту не мог иначе.

Саше все время приходилось быть начеку. Как-то он залез в ее письменный стол и стащил тетрадь со стихами. Она писала их для себя, подчиняясь иногда особому ритму, возникавшему внутри. Она прекрасно понимала, что это временное, от юности: «Я открыла, что сейчас Без стихов мне не прожить. Это важно, как дышать, Как в семнадцать лет любить…» Он унес тетрадь домой, изучил, а потом позвонил и устроил разбор произведений, нимало не смущаясь собственным воровством.

Конец ознакомительного фрагмента.