И сколько раз бывали холода (сборник) - стр. 2
Новенькая чуть усмехнулась и бросила свой рюкзачок возле указанного места – у самой доски. Позже ребята узнали, что зрение у неё – как у орла. Списывать может через ряд.
– Как тебя дома зовут, чтобы и нам?
– Да просто Саша.
Голос у новенькой был тихий, Тамара Михайловна вслушивалась.
– Не забудьте сказать ребёнку уроки на завтра, – это была её последняя фраза перед тем, как приступить к новой теме.
Она потом так и звала Сашу – «ребёнок». А как иначе? Ребёнок ростом ей до груди. И никакого хулиганства, одно послушание. Где вы такое видели в восемнадцать лет? От «закидонов» остальных своих оболтусов Тамара хваталась за голову.
– Какие романы-фонтаны? Сколько недель осталось до ЕГЭ? Я тут, понимаешь, сижу с проектором, чтобы после уроков вам разжевать Толстого, я «Войну и мир» ради вас по ночам перечитываю в пятидесятый раз, а эта звезда (кивок в сторону Коли Игнатенко) прёт на меня как танк: «Что за дополнительные занятия, я из-за вас в парикмахерскую опоздаю, на два часа записался».
3
Тогда, сидя на уроке литературы, Саша не многое услышала из того, что рассказывала Тамара Михайловна. Она больше приглядывалась к окружающему и, почти против воли, вспоминала.
Здесь был настоящий кабинет литературы, с точёными деревянными подсвечниками, укреплёнными на стенах. С портретами классиков вперемежку с ученическими рисунками. Видно, девочка рисовала: одни героини и красавицы. Наташа Ростова на подоконнике, Татьяна Ларина у окна. Опять Татьяна, и Онегин у её ног… Но с такой любовью прорисованы черты лица, каждая складочка на платье, что можно смотреть долго-долго…
В той, прежней, школе все уроки проходили в одном кабинете. Какие там изыски по предметам! Школа была старая, помещения маленькие, а класс большой – сорок два человека. После девятого объединили оставшихся ребят, тех, кто не ушёл в техникумы, – из «а», «б», «в» – три класса в один. Сидели кучно, поджимали друг друга плечами.
Саша убежала памятью ещё дальше – в начальную школу, к Лилечке. Звать бы её «классной мамой», да слишком молодая она тогда была – года двадцать три. Старшая сестра. Татарочка. Лилия Энваровна. Личико нежное, как раньше говорили – фарфоровое, и ручки нежные, пальчики – как у куклы.
Глаза орехового цвета, под густыми ресницами. Ну иначе и не скажешь – куколка.
Но самое дорогое было: ребята чувствовали, они для Лилечки – главное. Она приходила в класс – семи утра ещё не было. А как же? Саша и Люба приедут чуть позже. Они добираются с окраины города. У них мать работает в первую смену, дети выходят вместе с ней и будут здесь минут через двадцать. Так что ж, допустить, чтобы они топтались в коридоре?
Это осталось в памяти: когда ни придёшь в школу – Лилечка на месте.
И всё внимание её – им. Нельзя было представить, что Лилечка забудет даже самую мелочь. Она помнила, у кого что получается по математике, а с чем – заминка, кто не выучил стихи, кто блеснул на контрольной или наоборот – провалился. С родительских собраний Ольга Сергеевна возвращалась поздно.
– Лилечка с нами каждую работу вашу разбирает… Ну-ка покажи тетрадь, действительно у тебя такой скверный почерк?
К выпускному вечеру после начальной школы Лилечка сочинила стихи о каждом из них. Это был её прощальный подарок. Они пели их на мотив шлягера Ларисы Долиной «Погода в доме»: