И посыпались с неба звезды - стр. 12
Но сейчас Маркитанову больше всего хотелось оказаться на берегу расположенного в черте города озера Айн аль-Дибана и окунуться в его воды. И плевать, какие они там: теплые, соленые, главное – мокрые, и уж во всяком случае прохладнее окружающего воздуха.
– Вениаминыч, – к Маркитанову подсел его группник, – у тебя лейкопластырь есть?
– Ну, так… – не слишком определенно ответил тот.
– Так есть или нет? – недовольно переспросил Лобов.
– Ну есть, – в тон группнику ответил Дмитрий, – зачем спрашиваешь?
– У меня это… что-то пятку наминает… – неохотно признался Лобов.
– Дать пару штук?
– Угу.
Маркитанов наклонился и, порывшись в кармашке рюкзака, вытащил оттуда пачку из десятка стандартных упаковок (по десять штук в каждой) бактерицидного лейкопластыря. Вытянул из стопки одну и протянул группнику.
– И куда тебе столько? – оглядев сие богатство, удивленно присвистнул Лобов.
– Да ходят тут всякие, попрошайничают, – съехидничал Маркитанов. – Вот я и с запасом…
– Ну да, ну да, – покачал головой группник и, взяв лейкопластырь, принялся поспешно стаскивать с ноги обувь. Едва он успел закончить с заклеиванием натираемого места, как майор Ивлев отдал команду на выдвижение.
– Топаем ускоренным шагом, – скомандовал он, и сводная группа продолжила движение к цели. Меж тем солнце, постепенно смещаясь, начинало светить в спину. Еще пара часов ускоренного передвижения, дневное светило спустится к горизонту, и наступят благословенные, прохладные сумерки. Жаль, они не продлятся долго – их сменит крупнозвездная ночь. И никакого передыха для идущих – идти предстояло все темное время суток, все утро и только ближе к завтрашнему полудню, когда солнце достигнет наивысшей точки, а жар приблизится к своему пику, в планах командиров стоял продолжительный привал – время на сон и отдых. Все это знали, никто не рассчитывал ни на что другое, но все же мечталось: завалиться куда-нибудь в прохладное местечко и, скинув обжигающую ступни обувь, предаться блаженному безделью. Но увы, увы, увы… А вокруг без конца и края тянулись уже успевшие поднадоесть унылые песчаные пейзажи – местность не баловала разнообразием, правда, кое-где из-под песка поднимались остатки древних строений. Недаром вся территория пустыни в далеком тысяча девятьсот восемьдесят втором году была включена ЮНЕСКО в список мирового наследия. Противоречивая душа прапорщика Маркитанова рвалась остановиться и повнимательнее взглянуть на следы – руины – все более и более удаляющегося от нас прошлого. Но увы, необходимость выполнения задачи, ее важность и нужность тащили его и других спецназовцев дальше. А прошлое оставалось прошлому, мало изученное ранее и теперь в мире скоростей, казалось бы, и вовсе никому более не нужное.
Первым в цепи спецназовцев шел старший сержант Глотин Сергей Николаевич – командир первого отделения первой группы, высокий, слегка сутулящийся, с цепким взглядом, мастер спорта по легкой атлетике и КМС по жиму штанги; вторым – младший сержант Серов Леонид Павлович – старший разведчик – пулеметчик, коренастый, темноволосый, со слегка раскосыми глазами, с вечно блуждающей по лицу простодушной улыбкой; третьим – прапорщик Маркитанов. Далее, отставая от головного разведдозора на пару десятков метров, топала по песку сводная тройка ядра: старший сержант Котов Сергей Сергеевич – командир второго отделения первой группы, вместо положенного по штату автомата вооруженный пулеметом; сразу же за ним сержант Ерохин Матвей Олегович – старший разведчик – снайпер, светловолосый, сероглазый, спокойный до невероятной степени. Замыкал тройку старший лейтенант Рогожин, бывший вполне себе среднего роста (чуть выше Маркитанова), плотный; на лице, нисколько его не портив, виднелся небольшой вертикальный шрам. Далее шел командир роты, следом подполковник Черныш. И на значительном удалении от всех остальных продвигалась тыловая тройка в составе младшего сержанта Бурцева Владислава Игоревича – разведчика-пулеметчика, «отягощенного» в жизни двумя высшими образованиями и кучей невыплаченных кредитов, рядового Бурмистрова Геннадия Алексеевича – разведчика-снайпера, едва ли не брата-близнеца замыкавшего колонну капитана Лобова. Такой же высокий, сухопарый, улыбчивый, с такими же, как и у капитана, зелено-коричневыми глазами, слегка выпирающими из глазниц, от чего они казались удивленно выпученными. Завершали портрет и того, и другого коротко стриженные темные волосы. В общем, были они похожи, разве что скулы капитана выступали значительно сильнее, да взгляд временами становился несравненно более суровым.