И. П. Павлов – первый нобелевский лауреат России. Том 1. Нобелевская эпопея Павлова - стр. 3
О Павлове существует огромная литература и тем не менее о его учителях, их роли в формировании Ивана Петровича как ученого и человека известно не очень много. В лучшем случае учителей называют, не раскрывая роли каждого в развитии личности их подопечного. Каждый из них на разных этапах творчества Павлова внес свой определенный вклад в становление Ивана Петровича как ученого. Одни наделили его точными методами исследований, другим он обязан идеями нервизма, которые постоянно развивал в многочисленных исследованиях на протяжении всей своей творческой жизни, третьи подарили ему общебиологические идеи.
Известно, что без учителя нет ученика, а без учеников не бывает и школы. И все-таки проблему учителя в создании научной школы необходимо считать основной, решающей. Обсуждать же роль учителя, вероятно, следует исходя из более широкого представления самого понятия школы и прежде всего того, как конкретно было реализовано влияние того или иного учителя. Вопрос этот с разных сторон и позиций многократно обсуждался в литературе, хотя многое еще остается нерешенным, а подчас даже и спорным. Пробел этот также прослеживается на примере формирования Павлова как ученого и человека.
В этом издании речь пойдет о наставниках молодого Павлова в прямом смысле этого слова, наставниках, которые познакомили его с основными законами и принципами физиологии, обучили его физиологическим приемам, логике и направленности научного мышления, приобщили к экспериментальному подходу в решении физиологических задач. К числу таких учителей относятся прежде всего Ф. В. Овсянников, Н. И. Бакст, И. Ф. Цион, К. Н. Устимович. Определенную роль в становлении павловских взглядов сыграл С. П. Боткин, который раскрыл перед ним целый мир клинических феноменов и определил некоторые пути их физиологического объяснения. Многое почерпнул молодой Павлов у К. Людвига и в определенной степени у Р. Гейденгайна. Что же касается И. М. Сеченова, особенно известного влияния его идей для исследований Павловым вопросов высшей нервной деятельности, то это обстоятельство все же не дает права считать Павлова прямым сеченовским учеником.
Сведений, касающихся пребывания Павлова в эти годы за границей, чрезвычайно мало. Нам кажется наиболее убедительным объяснение Н. А. Григорьян такого необычного положения. Она справедливо указывает, что «…первые полные биографии Павлова были написаны в связи со столетием со дня его рождения в 1949 году. Это было время ярко выраженной тенденции, суть которой – показать самобытность отечественной науки, не нуждающейся во влиянии извне. Согласно такой установке затушевывалась роль европейских ученых, роль международного научного сотрудничества. В случае с Павловым это особенно ярко проявлялось. Необходимо было показать, что Павлов сформировался исключительно на русской почве» (Н. А. Григорьян. Иван Петрович Павлов. 1849–1936. М., Наука. 1999. – С. 59). Это, пожалуй, наиболее реальное объяснение ситуации.
Пастернак как-то сказал, что советская власть насаждала Маяковского, как когда-то Николай I – картошку. Нечто похожее, особенно после так называемой «павловской» сессии, произошло и с Павловым. Даже хорошее, если его навязывают насильно, может вызывать отторжение. Хрестоматийный образ очень правильного Ивана Петровича, «друга советской власти», мысли и работы которого не подлежат никакой коррекции, стали приобретать плакатные очертания.