И никого не стало… - стр. 15
– А вы не считаете, пан директор, что еда и питье в этом доме могут быть отравлены?
Бутылка выскользнула из дрогнувшей руки, но директор не оплошал – схватил ее на излете у самого пола. Взоры присутствующих переместились на последнюю участницу представительного собрания, которая эффектно возрождалась из праха. Красивая брюнетка с роскошными, рассыпавшимися по плечам волосами, большеглазая, с отличной фигурой и бюстом популярного третьего размера. Молодая, не больше тридцати, и невероятно сексуальная. Девушку не портила ни бледная кожа, ни лохматость, ни страх, перекосивший лицо, ни синеватые круги под глазами, ни просаленная штормовка поверх шерстяной юбки и ангорской кофты с воротником под горлышко. Умри она на этом самом месте – и даже смерть ее бы не испортила.
– О, моя госпожа… – дрогнул голос у директора.
– С пробуждением вас, дорогая Ольга Дмитриевна… – немного вразнобой, но в целом слаженно произнесли сразу несколько человек.
– Я слушаю ваш тошнотворный бред уже несколько минут, любезные, – спотыкаясь, проговорила дама. – Мне кажется, вы дружно сошли с ума. Вы говорите ни о чем, грызетесь без повода, и никого не заботит вопрос: где мы находимся?
– Ну, хватит! – треснул кулаком по подлокотнику Волостной и решительно вытряхнулся из кресла. Его штормило, но самочувствие улучшалось. – Нас похитили, обобрали, куда-то привезли, бросили… Я тоже не понимаю, почему мы здесь. И ГДЕ МЫ, черт возьми?!
Он шагнул к подоконнику, прижал нос к толстому стеклу, забранному снаружи решеткой, и уставился в темень. Он ничего не видел! Кроме термометра за бортом, демонстрирующего полнейшую безнадегу: минус тридцать шесть!
– Черт вас побери, выключите свет!
Встрепенулся Буревич, щелкнул выключателем. Гостиная погрузилась во мрак, ахнули одновременно две женщины. Мужчина всматривался в даль до боли в глазах. Проступали какие-то елочки, заиндевевшие ветки кустарника, фрагмент беседки, заваленной снегом, забор. А за забором что-то темное, густое, неприятное и недружественное…
– Явно не город, – пробормотал Волостной. Пропадала решимость, уступая место неприятным предчувствиям.
– Да включите вы свет! – отчаянно завопила Валентина Максимовна.
Буревич щелкнул выключателем. Загорелись лампочки, имитирующие свечи на внушительной канделяберной люстре. Удручающая мизансцена: никто не сидел, люди стояли в напряженных позах, сбившись в кучу, даже трусливый Иван Петрович выбрался из-под камина и примкнул к компании, и такая удушливая волна ужаса исходила от этих людей…
– Ну, я так и знал, – натянуто пошутил прокурор. – У меня на всю неделю был неблагоприятный астрологический прогноз…
– Ладно, слушай сюда! – внезапно выплюнул полковник, приосанился, раздвинул одеревеневшие от страха челюсти. – Временно всем оставаться на своих местах!
И, делая отмашку правой рукой, он зашагал к буфетам, начал резко выдвигать ящики, гремела посуда, кухонный инвентарь. Язвительно похмыкивая, полковник выхватил из ящика здоровый кухонный нож с костяной рукояткой, проверил заточку, что-то хищно прошипел, взял его хватом снизу и исподлобья обозрел оробевшую компанию.
– Но-но, Эдуард Владимирович, мы же вам не опята, ей-богу… – то ли в шутку, то ли всерьез забеспокоился прокурор.
– Помолчите, Иннокентий Адамович, – бросил полковник и сжал рукоятку. Было видно, как расслабилось суровое лицо и кровь прилила не только к глазам. – Возникает несколько резонных вопросов, господа. Кто нас похитил? Уголовники, инопланетяне, сомалийские космические пираты? Если нас похитили, то где похитители? Если нас похитили, то почему бросили в комнате, напичканной ножами? Если нас похитили, то почему вон та дверь открыта? – он выстрелил подбородком в приоткрытую входную дверь, за которой просматривалась полоска темноты. И все невольно проследили за его взглядом. Поставленные вопросы требовали обсуждения.