И это взойдёт - стр. 34
Тут я понял: с Флорой что-то случилось. Плохое. Опасное. Мозг, до этого плававший в каком-то густом бульоне одних и тех же мыслей и переживаний, сразу же ухватился за упавшую в редмайн конкретную задачу, включился на высоких оборотах. Стало предельно ясно, что делать: надо просто поискать Флору, понять, где она находится физически. И пока я ее не нашел, можно больше не думать о том, как она ко мне относится и что вообще вытворяет. Я вытащил геометки из фотографий последнего сада, над которым она работала, нашел это место на карте и решил поехать туда.
Поленов. Интервью
Воробьишка суетливо скакал по доскам террасы, простукивая их клювиком, – искал хлебные крошки. Потом осмелел и начал вспархивать на стол и на подлокотники кресел. Казалось, того и гляди запрыгнет прямо на голову Поленову, или журналистке, которая старательно зачитывала по бумажке заранее подготовленные вопросы, или Марине, сидевшей чуть в стороне с чашкой чая в руках. Интервью проходило протокольно, официозно, почти сонно. Корреспондентка держалась почтительно и лояльно. Задавала правильные вопросы и старательно избегала неправильных. Воробей обнаглел до того, что ухватил с тарелки крекер и попытался упорхнуть вместе с ним. Выронил. Попытался снова, мотая головой и отчаянно взмахивая крыльями. Поленов не выдержал, протянул руку, чтобы раскрошить крекер для птицы. Воробей испуганно отскочил, но не улетел. Наклонил голову, наблюдая и готовясь в любой момент сорваться с места. Стоило убрать руку, как он набросился на раскрошенное печенье и за секунды склевал его полностью. Расселся, выпятив грудь, на краю стола и выронил из-под хвоста коричнево-белую кляксу. Бровь Поленова на мгновение поползла вверх, он тут же отвел взгляд и сосредоточил внимание на корреспондентах.
Поленов не любил интервью и давал их только в случае крайней необходимости. Сейчас такая необходимость была. Нужно отправить сигнал на Запад, инвесторам и ученым: со «Школково» все в порядке, несмотря на внешнеполитическую свистопляску. Выдающиеся умы со всего мира по-прежнему тут, в России, изобретают, творят и создают будущее. Ради этого месседжа Борис Максимович и согласился поговорить с серьезным международным журналом, издававшимся в России по франшизе. Статью обещали перепечатать также зарубежные редакции издания.
Поленов ожидал, что на интервью приедет главный редактор Баскаков, человек ему хорошо знакомый и имевший репутацию интеллектуала, сибарита и серьезного аналитика. Они частенько встречались на приемах и в общем уважали друг друга.
Однако войдя в гостиную, Поленов увидел вместо главреда странную парочку – парня в пиджаке, надетом поверх мятой футболки, и девицу, лицо которой плотно, как бутерброд маслом, было покрыто слоем косметики. Борис Максимович не сразу понял, что они и есть журналисты знаменитого издания.
– Виталик, это что за фуфло? – прошипел Поленов пресс-секретарю, тихому и блеклому, будто из оконной замазки сделанному человеку. – Где Баскаков?
– Главред в последний момент сделал замену. Сказал, что если придет он сам, то не сможет не задать вопрос про землю, его не поймут, – ответил Виталик сухим шепотом. – Нам же не нужны вопросы про землю?
Марина, вошедшая в комнату вместе с мужем, застыла на пороге, не увидев здесь человека, фотографию и тексты которого изучала несколько последних дней и на которого должна была произвести располагающее впечатление. «Здравствуйте», – поздоровалась она со всеми и ни с кем.