... и дольше жизни длится... - стр. 28

Богиня удовлетворено улыбнулась. Протянула руку к сгустку, висящему в пространстве. Проникла в него пальцами, ухватила кончик нити. Сделала два витка и протянула уже готовое веретено своей средней сестре.

Клото, усмехаясь, взяла конус в руки:

- Ох, какое мощное дерево стало его телом! Какая прочная ровная нить! – Богиня крутанула в пальцах веретено, и оно, все так же оставаясь висящем в пространстве, начало потихоньку наматывать Судьбу.

- А скажи-ка мне, сестричка, не того ли мужчины это потомок, от которого ты примчала в таком восторге однажды утром? Когда это было? Год или век тому? – Клото, лукаво улыбаясь, смотрела на сестру.

Лахесис опустила глаза.

Промолчала.

Только тень печали и памяти о том, кто уже давно покинул этот мир, затуманила её глаза. Впрочем, Клото и не ждала ответа. Боги на то и Боги, что понимают все без слов.

- Смотри за нитью. Следи, чтобы не истончилась, чтобы узлов ненужных не навязала. И младшую подольше не подпускай. Ты же знаешь, она у нас сущее дитя. Чикнет ножничками не подумав – а человека нет.

- Не беспокойся, сестричка, такую прочную нить не так-то просто перерезать…

9. Часть вторая. Митя. Глава первая

Солнечный луч проник в комнату, пробежал по давно не крашеным доскам пола, перебрался через стол, стоящий посередине, и, добрался до узкой детской кроватки в углу.

Луч попытался стянуть одеяльце со спящего ребенка, но, поняв, что это ему не под силу, немного помешкав, отправился дальше.

Прочертив невидимую линию на сбившейся за ночь подушке, пощекотав разрумянившуюся во сне щечку, луч, мягкой теплой лапкой, тронул глаз ребенка: «Эй, малыш, пора вставать! Сегодня у тебя «особый» день! И он, этот день, уже начался!»

Митя моментально проснулся и сел в кровати.

Его пробуждение всегда было быстрым, практически мгновенным, без таких милых детских «потягушек», без капризного: «Ну маааам… я посплю еще минуточку…».

Еще секунду тому назад он мирно посапывал и досматривал последний сон, и вот! Объятия Морфея разорваны, одеяло отброшено, глаза с любопытством и ожиданием чуда смотрят в окно: «Здравствуй новый день»!

***

Количество народа, умудрившегося вместиться в крохотную комнатёнку полуподвала, было за гранью понимания.

Крикливая, раздутая от сознания собственного величия (а как же! Она «основной квартиросьемщик»), вечно чем-то недовольная Женька с самого утра начинала распекать нерадивого Ивана, своего мужа. Ее дети, близнецы Людка и Валик, все дни напролёт проводили на море, стараясь как можно реже попадаться на глаза своей мамочке и под ее тяжелую руку. На оплеухи, раздаваемые налево и на право, по поводу и без, Женька была не жадная.

Вот только Митю ей «повоспитывать» удавалось не часто.

За два года, которые семья Мити прожила у Женьки «из милости», отлупцевать пацаненка, как своих собственных детей, ей, пожалуй, не удалось ни разу.

Митя, росший ребенком тихим и спокойным, почти никогда не отходил от Надежды, своей матери. А уж Александра, своего отца, Митя просто обожал. Мальчишка всегда был под присмотром, что не давало Женьке возможности отпустить на волю свой вздорный нрав. И если, по большому счету, на Надежду ей было начхать, то брата своего Женька побаивалась и связываться с ним не хотела.

А ведь она строила такие планы на жизнь богатую и безбедную, когда согласилась приютить в своей каморке брата с семьей.