... и дольше жизни длится... - стр. 14
Об абортах и венерических болезнях, вечных спутниках «профессии» и думать не хотелось.
В общем, устала Лариска от всего этого.
А вот роль, которую играла в этом «бизнесе» пани Зося, ей очень даже нравилась.
Она сама, с преогромным удовольствием, заделалась бы бандершей.
Но для этого нужна квартира.
И не какая-нибудь. Не на окраине города. А поближе к Таможенной. Чтобы рядом с «местом работы».
У Лариски был «постоянный клиент», которого она обслуживала давно и не брала с него ни копейки.
Работал он в местном РОВД на должности невысокой, но позволяющей ему и брать дань с «подопечных» бандерш, о бизнесе которых он был осведомлен, и пользоваться услугами путан, до которых, в силу особенностей психики, был необычайно охоч.
Именно он, выслушав однажды, разоткровенничавшуюся незнамо с какого перепугу, Лариску, посоветовал ей копить деньги на квартирку, пообещав и посодействовать в приобретении, и обеспечить «крышу».
Лариска начала копить.
Она давала матери на содержание дочки сумы мизерные, лишь бы только не уморить голодом. Остальные деньги складывала купюра к купюре и прятала на полке в шкафу, где хранился её немудреный гардеробчик: несколько комплектов «сменной робы», чтобы было, во что переодеться для выхода на «работу», да пара - тройка «приличных» вещей, чтобы было в чем выйти в город в свободное время да съездить в Палермо, проведать родных.
Вымокнув и замерзнув под усиливающимся с каждой минутой дождем, так и не дождавшись в эту ночь ни одного клиента, Лариска засобиралась «домой», думая по дороге о том, что денег ей осталось подкопить совсем чуть-чуть и можно будет «помахать ручкой» пани Зосе, которая год от года становилась все жаднее и требовала «за постой» совсем уж немыслимые сумы.
Едва войдя в квартиру, Лариска поняла - что-то случилось.
Что-то страшное и нехорошее.
Везде были разбросаны вывернутые из шкафов вещи. На полу валялись осколки разбитой посуды. Сорванная с петель дверца шкафа и перевернутые стулья довершали картину.
Посреди комнаты сидела с кляпом во рту привязанная к стулу бельевой веревкой пани Зося.
Едва взглянув в сторону бандерши, испугано вращавшей глазами и что-то пытавшейся мычать сквозь кляп во рту, Лариска рванула в комнату, где жила вместе с «девочками».
В комнате никого не было, лишь только распотрошенные полки шкафа и сброшенные на пол матрацы свидетельствовали о том, что и эту «обитель путан» не обошли вниманием ночные визитеры.
Увидев свою полку, Лариска поняла, что пакета с деньгами там нет. Как утренняя дымка таяла мечта о своей квартирке и карьере бандерши. Злые соленые слезы побежали по замерзшим щекам.
Но плакать не было ни времени, ни смысла. Лариска вытерла глаза, высморкала предательски хлюпавший нос и отправилась в комнату пани Зоси.
Подняла один из стульев.
Поставила напротив бандерши.
Села.
- И что же здесь произошло? – спросила, не подумав освобождать бандершу.
Зося вращала глазами и продолжала мычать.
- Ага. Кляп мешает. Ну, так это мы сейчас. Это мы мигом, - Лариска выдернула кляп изо рта Зоси, едва не разорвав ей губу.
- Развяжи, - прохрипела Зося.
- Развяжу. Конечно, развяжу. Сразу после того, как ты, старая кошелка, расскажешь, что здесь произошло и куда подевались девки.
Запинаясь и заикаясь, Зося начала рассказывать, что поздно вечером в квартиру ворвались три жлоба, избили и ограбили ее, несчастную, привязали к стулу, заткнули рот.