И дам вам сердце новое - стр. 25

Женя подавилась чаем и закашлялась.

– Я?

– Вы!

– Как? Я же не врач, и связей у меня нет среди медиков, да я вообще в больнице раз в жизни была.

– Не знаю как. У вас есть деньги, вы можете оплатить его операцию.

Женя смотрела на Веру широко открытыми глазами. В ней боролись два чувства – жалость к матери умирающего ребенка и возмущение беспрецедентной наглостью. Она поставила чашку на барную стойку, с досадой заметила, что немного жидкости пролилось на идеально чистую мраморную столешницу. Схватила салфетку, сразу же все вытерла насухо. Досчитала до пяти и мягко начала:

– Послушайте, Вера, или как вас там. Возможно, вы неправильно все поняли. Да, я живу в престижном месте и езжу на дорогой машине, но это квартира моего жениха, а на машину я собирала два года. Я работаю в небольшом агентстве и, совершенно точно, не располагаю такими средствами, чтобы оплатить операцию вашему мальчику.

– Это не мой мальчик!

– Что значит – не ваш? – Женя с подозрением посмотрела на Веру и снова пожалела, что впустила ее в дом. Женщина выглядела безумной. Глаза горели, руки тряслись. Может, это у них семейное?

– То есть мой, я неправильно выразилась, конечно, мой, я никому его не отдам, – вдруг горячо заявила Вера.

– И не надо. – Женя окинула кухню взглядом – куда же она положила мобильный? Надо было не слушать доводы Станислава, что стационарные телефоны – это вчерашний день, мол, все нынче мобильными пользуются. Так бы имелась трубка под рукой. Вот уж действительно, послушай мужчину и сделай наоборот. А если эта сумасшедшая сейчас нападет на нее? Женя прикинула шансы. Пожалуй, она сильнее, но, говорят, у сумасшедших откуда-то неожиданно берутся нечеловеческие силы. Главное, не спорить и попытаться не злить ее.

Вера вдруг полезла в сумку и начала что-то там искать. Женя напряглась – а если она принесла с собой нож или, не дай бог, кислоту? Она мысленно чертыхнулась – доигралась! Накликала на себя беду! Женя попятилась, чтобы оказаться как можно ближе к стойке с ножами. Если что, она будет драться до последнего.

Но вместо ножа Вера извлекла из сумки какой-то старый документ, аккуратно сложенный и завернутый в прозрачную пленку. Какое-то время она просто сидела, держа документ в руках и словно что-то решая для себя. Женя ее не беспокоила. Лишь заняла оборонительную позицию возле ножей, один из которых ей удалось незаметно вытащить из деревянной подставки и сжать в руке за спиной. Наконец Вера что-то для себя решила и подняла глаза на Женю. Взгляд застилали слезы, они катились по щекам, круглые, как горошины, но женщина их не замечала.

– Лева вам не соврал. Не подкупала его никакая Алина. Видимо… видимо, он сам это нашел, хотя я хорошо прятала, – начала оправдываться женщина.

Женя теряла терпение. Ей хотелось выставить эту женщину за дверь вместе со всеми ее бедами и проблемами, почему она ее этим грузит? Девушка уже открыла рот, чтобы попросить Веру уйти из ее квартиры, но та не дала ей шанса.

– Лева ваш сын.

Нож вывалился из рук. Звук падения был просто оглушающим. Пауза. Как в плохом кинофильме. Женя в один момент оказалась в глухом тумане, откуда до нее доносились слова, произнесенные каким-то чужим голосом. В самом деле, не могла же она говорить так глухо и хрипло.

– Что? – спросил этот чужой голос.