И боги горшки обжигают - стр. 14
– Это исключено! Дьяфоно! Я возражаю! – с места подскочил Председатель. Лицо его выражало крайнюю степень негодования. – Я знаю, кто-то может обвинить меня в сокрытии этой тайны, – гневно выкрикнул он. – Но я вынужден был скрывать, что храню малейшую частичку Серумвит. Её мне дал Отец! И я тысячу раз мог воспользоваться ею. Но не сделал этого! Это сокровище на тот день, когда наше угасающее светило, перестанет давать достаточно тепла. Эта Сила – возможность продлить жизнь звезде Глэз!
– А ты не думала Триа, что бедное дитя может погибнуть!? – из кресла поднялся еще один мужчина, высокий, стройный, с волосами цвета меди.
– Ты удивил меня Дэк. Когда это люди вообще интересовали тебя, – огрызнулась на его реплику златокудрая.
– Мы не позволим Трии производить такой рискованный эксперимент. Это может плачевно закончиться, – сказала миловидная девушка с черной косой опускавшейся до самого пола. Обернувшись к присутствующим, и оглядев всех взглядом прекрасных, карих глаз, она продолжила тихим, но сильным контральто:
– Триа, в своей идее покинуть эту планету, нашу темницу, в которую мы все попали за собственные проступки, готова бросить на алтарь победы любую жертву. Но она не желает понять, что жертвами можем оказаться мы сами.
– Не позволите!? Не позволите, даже если это касается нашего будущего!? – взвизгнула Триа. – Если появится возможность убежать отсюда, покинуть это проклятое, надоевшее место! – в глазах женщины сверкнул огонь безумия. Казалось, что она вот-вот бросится на несогласных, и будет рвать их голыми руками.
Присутствующие опять зашумели. Мнения их разделились. Постучав молотком по столу и угомонив собрание, слово взял Председатель:
– Серумвит я не дам, – он многозначительно осмотрел собрание. – Даже, если… Я подчеркиваю! Если, это будет касаться жизни и смерти кого-то из нас!
Зал молчал. Председатель оглашал свое решение дальше:
– Эта девочка может погибнуть. А на нашей совести достаточно жертв. Когда-то мы поплатились за свои амбиции и высокомерие. Мы возомнили себя богами и были наказаны за это. Трудом и терпением мы должны заслужить вновь доверие демиургов. И ещё одно, – он поднял ладонь. – Я поговорил с нею о Гее – Земле, как они её называют сейчас. И в отличие от тебя, – мужчина гневно указал на свою супругу. – От тебя, встретившую бедную девочку не словом, а оружием, узнал. Нас давно забыли. Люди живут своей жизнью и управляют ею сами. Они летают в космос. Техника их скоро не будет уступать нашей. Мы им не нужны. Наше место давно занято.
– Оно занято не по праву. Этот мир изначально принадлежал нам. Но, даже, если людям мы не нужны, открыв Врата, мы найдем другие, ещё более прекрасные миры. Мы будем свободны! – закричала в последней попытке доказать свою правоту златокудрая дева.
– Твои слова бесполезны Триа. Что было, того не вернёшь. Мы все должны смириться с нашей участью, принять её достойно. И…. Когда-нибудь, нас, возможно, простят, – Дио поставил окончательную точку, стукнув молотком, звон которого огласил конец агоры.
***
Крохотный источник давал минимум света. Но тому, в чьей руке он горел, этого было достаточно. Трудно поверить, но в темноте, эти глаза могли видеть ничуть не хуже, чем днем. Достаточно было лишь одной искорки. Слабое отражение света от стен скакало. Тени, то растягивались, сливаясь с тьмой, то, будто в страхе, сжимались в карликов. Легкий шорох шагов по ступеням вскоре замолк.