Хвост судьбы (сборник) - стр. 15
Имение «Архангельское», как я уже говорил, принадлежало князьям Юсуповым. Последними его владельцами были родители того самого знаменитого Феликса Феликсовича Юсупова, вошедшего в историю как убийца Григория Ефимовича Распутина. Юсупов сначала пытался Распутина отравить, но яд старца не взял, и Феликсу пришлось стрелять в него несколько раз. Существует легенда, согласно которой Распутин перед смертью проклял душегубца. А проклятие такого человека, как старец Григорий, знаете ли…
– Сразу после свершенного злодеяния, – продолжала вещать тётя Стеша, – молодой князь вышел во двор своего дворца на Мойке и застрелил одну из своих собак, чтобы затем объяснить в полиции звуки выстрелов, которые наверняка слышала вся округа: мол, собака взбесилась, пришлось её того… Так вот, поговаривают, что проклятие Гришки Распутина в эту собаку и вселилось.
Почему-то я некстати вспомнил о Конан Дойле и невольно улыбнулся.
– И нечего так улыбаться, сам просил рассказать! – заметив моё, мягко говоря, недоверие, тётя Стеша явно обиделась, но продолжила свой рассказ: – Уж я и не знаю почему, но зловещее привидение стало с тех пор являться не в Петербурге, а здесь, под Москвой, в любимом имении убийцы: ищет его по ночам, чтобы забрать с собой в ад.
– Ага, – не удержался я, – в Москве климат более здоровый, чем в Питере. К тому же привидение к природе потянуло, ведь собака всё-таки.
– Да ну тебя! – окончательно надулась тётя Стеша. – Не хочешь, не верь. Только я и сама эту нежить видала, аккурат перед началом войны. Ступай, ступай на берег, коли жизнью и душой не дорожишь! А мне пора, внучка ко мне из города приехала, ждёт, а я тут с тобой…
С этими словами она, что-то бормоча себе под нос, стала подниматься по лестнице, даже не попрощавшись со мной.
Я отчего-то развеселился, или хмель ударил в голову. Привидение, говорите? Адская собака? Хорошо! Очень хотелось бы с ней поближе познакомиться! До страсти люблю собак, хотя бы и призрачных! Я решительно обошёл корпус и стал спускаться к Москве-реке, берега которой особенно живописны именно в окрестностях Архангельского. Но красотой ночной природы мне насладиться не удалось: как нарочно, к ночи сгустился туман, и в двух шагах уже ничего нельзя было разглядеть. Слышались лишь тихое журчание воды и какой-то шорох в прибрежных кустах. На воздухе голова моя просветлела, я совсем уже было собрался возвращаться и даже в приступе благодушия намеревался попросить у тёти Стеши прощения за то, что обидел её недоверием. Как вдруг…
Сзади раздались хрюкающие звуки, переходящие в зловещий рык. Я обернулся и, к ужасу своему, увидел мерцающее расплывчатое пятно какого-то потустороннего красного света, приближающееся, как мне показалось, с огромной скоростью.
«Вот как это, оказывается, начинается», – подумал я. Меня обожгла жгучая обида. Что же это получается? Ведь вроде нельзя сказать, что я много пью. Как все, что называется «по праздникам». Не успел начать расслабляться – на тебе, белая горячка! Однако галлюцинация не пропадала, а наоборот, начала приобретать вполне различимые очертания… собаки. Голова моя пошла кругом, и почему-то вдруг вспомнились многочисленные письма, присылаемые в наш журнал, о различных встречах с привидениями, духами, покойниками и НЛО. Над этими посланиями потешалась обычно вся редакция. Вот не ожидал такой иронии судьбы – теперь подобное письмо смогу написать я сам. Если, конечно, останусь жив… Ведь читал же с утра Конан Дойла, ведь предупреждала меня добрая тётя Стеша, а я, дурак безмозглый, Фома неверующий, не послушался! Забыв обо всем на свете, я, не разбирая дороги, бросился бежать.