Хвост - стр. 55
– Ты собаку хоть кормишь?
– Ссал я на эту шавку! Ваще не моя, – он снова уткнулся взглядом в экран, но теперь было очевидно, что объект его внимания уже не игра, – сдохни, сука…
– Но это ты ее в честь мамы назвал.
– Ссал я на твою мамку! Шлюха, шкура, нагуляла тебя, че ты стоиш теперь, а? Э? Семью позоришь, дэ!
– У тебя телефон… – шепнула Соперница.
– Знаю.
– Орали все, – продолжал Примат, агрессивно давя на кнопки, – Айнур наша такая молодэц, такая молодэц, прям в жопе огурец, и че – че, где она щас, э? Вот. Бегите, бабы, он нагулянный, в нем не моя кровь, нэ. И когда мы против этих пойдем, тебя тоже задавим, понял, да?
– Дядя.
– Не дядя я тебе!
– Я. Твой. Племянник, – сквозь зубы процедил Ян, – ты поговоришь со мной. А потом я уйду и – Богом клянусь – никогда больше в эту помойку…
– Аллаха не трожь!!!
Ян вздохнул так громко, что это больше было похоже на стон, и всё, что сдерживало хвост, рухнуло, лопнуло и, кажется, задымилось. Он отвернулся. Отошел подальше. Взгляд его упал на кучу грязных вещей, и с губ сорвалось:
– Какая ж срань…
– Тигран Рашидович, где ваша жена? – а Соперница все не унималась со своей доброжелательностью, – Ян рассказывал, что вы…
– Слыш, жируха! Отвали! Не стеклянная!
Она не успела даже дойти до телевизора – застыла на полпути, как вкопанная, вякнув:
– И собачка… милая…
– Она его бросила, наверняка, – растерянно ответил Ян, – у него импотенция.
– Че?! У кого?! Да я в твоем возрасте, слыш, ты!
– Да, да, ты альфа, ты одинокий волк…
– Положь пивас!
– Это пустая банка.
– Положил, э!
– Это мусор.
– Я сам решу, че мусор, понл?! Чистюля, тьфу! Родила от белого – вот, сука, резы! Тьфу!! Чмо гандонное!!!
– Хватит на меня орать! – Ян швырнул в него банкой, и та с металлическим громыханием врезалась в экран, – Задрал!
– О. Ого! Ты че?! Типа, мужиком стал, да? Типа… ха… – подскочивший Примат плюхнулся обратно на диван и утонул в нем, как в проруби г… – типа, думаеш, хамить мне можеш, падла?
– Я очень-очень стараюсь не.
Взгляд Яна потускнел. Хвост опустился в пыль и теперь елозил там, то ли упиваясь страданиями, то ли уже неспособный подняться. Ян упал тоже, провалился. Он сел прямо на шатающийся грязный стул, прямо в эту пыль.
– Но ты ведешь себя, как обмудок.
Примат выглядел… довольным. Будто давно ждал, что на него накричат. Будто это ему и было надо.
– И че, дальше-то че? Врежеш?
– Возможно.
– Ха-ха, епт, ты? Вырос, что ль?
– Перестань.
– Да тут я, э! – вдруг закричал Примат в микрофон, – тут, поци, бабу трахать свою уходил, она ненасытная, слышьте! Ща, уан секонд.
Он прикрыл микрофон волосатой ладонью.
– Так че, баба есть?
– Нет.
– Пипец ты лох.
– Мышь, у тебя телефон, – снова шепнула Соперница.
– Да знаю я.
– А че, как работа, как твоя эта… чистоплюйность?
– Как видишь, прогрессирует. Спасибо большое.
Девушки переглянулись.
– Они?..
– Вроде говорят.
– Вроде да. Ты бы взяла телефон, а то Примат взбесится еще…
Мышь вытащила непрерывно жужжащий телефон. Двенадцать пропущенных от Мамочки, и еще один на подходе. Вот же въедливая женщина! Ладно. Здесь вроде само всё как-то…
– Че, че пришел-то? Потрепаться или как? Че, как дела-то? Шкуру нашел?
– Дядя…
– Да, Мамочка! Прости, что долго не отвечала! Да мы заучились просто… да, да, постараюсь вернуться не поздно, но ты же знаешь, я как за химию сяду… прости, пожалуйста. Нет, не надо Подружке писать, лучше мне. Нет, я… ладно, хорошо. И я тебя. Давай.