Хвост - стр. 50
Три брата за коричневым забором, которых Мышь так опасалась, сидели на крыльце и играли в карты. Ни один из них не окликнул девушек – не удивительно. Соперница – Толстушка, Мышь страшная. Когда в прошлый раз вот так пошли с Подружкой, все чуть не закончилось плачевно. Мышь подобрала хвост и заметила, что Соперница сделала тоже самое. Вместе преодолевая тревогу, они шли по протоптанным, ничем не укрепленным тропинкам вдоль частных домов: новых и не очень, местами отремонтированных, но, по большей части, развалюх, стараясь даже не подходить к припаркованным Десяткам, Семеркам и Москвичам. Любое возвышение сейчас вселяло чувство опасности, и, благо, выживание для хвоста все же было превыше возможности довести ее до истерики, поэтому он застыл в руках, как пугливая собачонка, позволяя Мыши вглядываться в каждый поворот и свободной рукой сжимать в кармане перцовку.
– Нужна детская площадка, а от нее – направо, – шепнула Соперница, – Ян так говорил, кажется. Зеленый забор.
– А нас пустят?
– Я не… должны?
Мышь сжала хвост, а он – ее руку. Неизвестно, кто мог оказаться за следующим поворотом или тем покосившимся гаражом, неизвестно, кто может в любой момент выйти навстречу. Они шугались каждого дома, из которого доносился шум, но еще больше их пугали тихие.
«Чего мы трясемся? Им такие не сдались. Мы же страшные!»
Ага. Зато они могут ограбить. Или избить. Или собак спустить. Для некрасивых всегда найдется свой вариант.
– Надо бы… – снова подала голос Соперница, – купили бы хоть чего к чаю…
– А его дядя пьет чай?
– Не думаю… но вежливость.
– У меня есть. Пирожные ваши, – Соперница взглянула коротко и удивленно. Ну давай, поругайся еще, – решила, лучше забрать. А то Мамочка начнет спрашивать, откуда, и…
– Молодец, Мышь. Смотри, кажется, вон площадка. Качели точно… только там какой-то человек.
– Назад!!!
Чутье ее не подвело – она слишком часто и всего боялась, она успела дернуть Соперницу назад, за себя, рука выхватила батончик, но онемела от страха, повисла вдоль тела и не смогла подняться, но – да ладно?! Какой прок от перцовки в сражении с этим… волкодавом! Размером! С кошку!
– Назад! Пошла вон! – завопила Мышь, нелепо размахивая ногами и пытаясь отогнать это визжащее чудовище, которое гавкало так, что наверняка слышала вся Гора! – Кыш! Фу!
– Нуря, фу! – человек, который сидел на качелях и которого они пока физически не успели разглядеть, вскочил, – отошла, ведро блохастое!
Он встал между ними, топнул ногой, и псина прижалась к земле, скуля жалобно.
– Вот тварь мелкая. Лежать, я сказал.
– Ян?
Он повернулся к ним, улыбнулся своей кривой улыбкой и Мышь… ладно, она растаяла.
– А я как раз к вам шел. Привет, Мышка. Рад, что ты с нами.
Просто как крем-брюле на солнце.
– Твоя собачка? – спросила Соперница.
– Нет. Почти. Лежать, я сказал.
– Она такая… злая, – пробормотала Мышь, дрожащей рукой убирая перцовку и не отрывая взгляда от собачонки. Ладно, когда она не прыгала и не визжала, то не казалась злой. Скорее жалкой. Такая мелкая, волосатая, из смешанных пород, с запавшими глазами и вечно вываленным фиолетовым языком. И очень-очень грязная.
– На нее просто рыкнуть надо погромче. Сразу успокаивается.
– Больше похоже на запугивание, Ян.
– Да она с рождения зашуганная. Хм.
Он помялся. Взглянул на Соперницу, отвернулся. Снова взглянул. Она нашла его глаза, и они обменялись какими-то странными взглядами