Хвост - стр. 24
– Маленький, ты там плачешь?
Нужно было собираться, но Мышь все смотрела на сообщение. Новое, большое, увитое смайликами и скобочками, как старомодное платье – финтифлюшками. Да ладно, она же раньше проснулась. Еще есть время.
– Мышоночка, он плачет?
– Вроде да.
Мамочка подошла к их кровати, коснулась края одеяла. Если Мелкий пытался реветь беззвучно, то получалось у него плохо. Слабак. У профи надо было учиться.
– Папа ушел, – да, для него, наверное, это было хорошей новостью, – ты плачешь?
Сколько можно повторять? Ну конечно, он плачет. У него вроде как мечты рушатся, вера в себя, тыры-пыры. Мышь отвернулась, чтобы не светить своим довольным лицом и продолжила читать. Ян желал ей удачи в Клетке и давал напутствие, как «опытный хвостонос»:
ЯН: не игнорируй его. Тебе нужно понять, что ему нравится, а что нет. Следи за собой)) и поймешь, что он не хаотичен:)) слушай его. Попробуй его почувствовать. Посочувствовать. Договориться)
Мышь взглянула на тяжёлый мерзкий отросток, на чешую, острую, как заточенные пики…они ненавидели друг друга слишком сильно, чтобы это могло сработать.
Но раз Ян сказал…
– Маленький, тебе же в Клетку.
Из-под одеяла донеслось не то что-то неразборчивое, не то кто-то щас по губам получит. Мамочка обернулась на Мышь, но та пожала плечами. Воспитание – точно не ее.
– Маленький, Папа переживает за тебя просто. Слышишь?
Да ладно, вот кто научил его таким словам?
– Он боится, что у тебя работы не будет, – Мамочка погладила одеяло там, где предположительно были ноги сына, – а работа нужна. Как у Мышоночки. Она вот будет врачом и вылечит мамочкино сердечко.
– Не хочу быть врачом!
– А чего ты хочешь?
Мелкий похлюпал носом еще прежде, чем ответить. Он наверняка был обижен и зол на весь мир, но ему уже хватало зрелости понимать, что рациональное зерно в словах матери есть.
– Плакаты хочу. Рисовать для класса. Как Лёша из девятого «В».
– Ну и рисуй, Зайчонок.
Мышь даже печатать ответ перестала. А Мелкий высунул голову, красный от духоты, зарёванный, сопливый. Уродец.
– Занимайся, чем хочешь. Только Папе не рассказывай. Он у нас впечатлительный. Боится, что ты себе жизнь испортишь.
– Я не порчу!!!
Да ладно, ну все одеяло уже в соплях.
– Я тоже так думаю, Маленький. Но сейчас, пока ты еще умеешь немногое, люди будут говорить, что ты зря тратишь время, что лучше бы тебе найти другое занятие. Более земное. Понимаешь?
Черт знает, как Мелкий, но Мышь понимала. Она никогда прежде не думала, что у них такая умная, такая понимающая Мамочка, что она может говорить такие правильные слова. Наверное, это талант – казаться глупее своего мужа, а может, и навык, которому Мамочка однажды ее научит.
– Злые люди всегда будут пытаться тебя остановить. Но если ты постараешься, то сможешь доказать таким, как наш Папа, что ты лучше всех.
Мелкий вылез из своего сопливого кокона и уселся на краю постели, нахохлившийся, мокрый от слез и пота. Мамочка стянула его вниз, поцеловала трясущиеся щеки, прижала лицо к своей большой мягкой груди.
– Ты меня понял?
– Угу.
– Плакат куда дел?
– Он тут… вот.
– Сестре хочешь показать?
– А она не будет, как Папа, ругаться?
Мышь фыркнула, но под многозначительным взглядом Мамочки изобразила заинтересованный вид. Мелкий развернул ватман, демонстрируя каракули… ладно, не совсем каракули.