Хватит ныть. Начни просить - стр. 19
Существует определенное чувство неизбирательной благодарности, которую нужно доводить до совершенства, если ты хочешь выжить в мире искусства. Ты не можешь сам выбирать свою аудиторию, не можешь выбирать, как они будут платить тебе за твое искусство. Наличными? Помощью? Добротой?
Каждая из этих валют имеет особое значение. Звезда бурлеска Дита фон Тиз однажды рассказала, чему научилась, когда работала стриптизершей в Лос-Анджелесе. Ее коллеги, танцовщицы-блондинки с загаром из солярия, танцевали в клубе практически голыми перед пятьюдесятью мужчинами, каждый из которых давал им по доллару. Дита появлялась на сцене в атласных перчатках, корсете и пачке, исполняла знойный танец и раздевалась до нижнего белья, чем приводила толпу в замешательство. Потом сорок девять мужчин игнорировали ее, а один давал ей пятьдесят долларов.
Этот мужчина, по словам Диты, и был ее аудиторией.
Именно этому я и научилась, стоя на ящике, потом играя в барах со своей первой группой и, наконец, занимаясь краудфандингом. Было просто необходимо не тратить энергию на тех, кто проходил мимо, и чувствовать благодарность к тем немногочисленным людям, которые останавливались посмотреть, послушать.
Чувство благодарности было мастерством, которое я оттачивала на улице. Я перенесла его с собой в музыкальную индустрию. Я никогда не стремилась радовать каждого проходящего, слушателя радио. Мне было нужно всего лишь несколько людей. Этого было достаточно, чтобы вернуться на следующий день, достаточно, чтобы оплатить аренду и купить продукты домой. Достаточно, чтобы я могла продолжать заниматься искусством.
Лицо, покрашенное белой краской, весьма интересная вещь. Исторически сложилось, что тонкая маска на лице из нескольких слоев белой краски – универсальное приглашение от одного человека другому. Оно гласит:
«Пристально смотреть на мое лицо и устанавливать зрительный контакт допустимо и даже поощряется».
Только сейчас я понимаю, что правильно сделала, не выкинув краску, когда меняла работу со статуи на участника рок-группы. Наш макияж, вдохновленный кабаре времен Веймарской республики, был отличительной чертой The Dresden Dolls. Нас часто высмеивали (особенно другие бостонские инди-группы, которые называли нас «группой мимов-геев»), часто неправильно понимали (журналисты, которые интересовались, что такое наше альтер эго, а-ля Зигги Стардаст или Элис Купер) и часто наш макияж копировали наши фанаты в знак солидарности. Белая краска была как флаг чудаков.
Мне нравилось позволять людям смотреть на мое лицо. Не потому что я хотела, чтобы они смотрели на меня, а потому что хотела, чтобы они почувствовали мое «приглашение», и мы разделили бы с ними этот момент. Это работало. Я приглашала их посмотреть на меня (будто хозяйка приглашала гостя на кухню), они, в свою очередь, приглашали меня посмотреть на них. Мы могли видеть друг друга. Здесь и скрывается волшебство.
Я вижу тебя.
Поверь мне.
Спросите любого великого актера. Иногда маска помогает добраться до правды.
Есть в тишине что-то особенное. Вечером в одном из ресторанов Сан-Франциско при свечах, сразу после того как мы поженились, я спросила у Нила, можем ли мы писать друг другу записки во время нашего ужина, в режиме реального времени как обмен смс, но только с помощью ручек и бумаги. Официант посчитал нас несколько странными, но к концу ужина мы обменялись личной информацией, которой бы не поделились друг с другом, если бы просто сидели и вели разговор. Мы могли проиллюстрировать свою позицию круговыми диаграммами или рисунками. Мы действительно насладились блюдами, потому что не говорили с набитыми ртами. Пара, сидящая по соседству, спросила, что мы делаем, и, когда мы рассказали, они попросили у официанта блокнот и ручки.