Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета - стр. 27

– Да, действительно. Влипли мы основательно. Знал бы, кому решил помочь машину до автосервиса доставить, еще подумал бы, – Дима улыбнулся. – Шучу.

– Ага. Только в каждой шутке есть доля шутки. Но, знаешь ли, все к лучшему. Может быть, случай тебя все равно бы с Костей свел. Может быть, это даже рок. Вот и представь, если бы в том месте не оказалось меня. Представил? То-то же, глупый. Так что я, как выразилась Ленка, подарок судьбы для тебя.

Димка рассмеялся.

– Понятно. Хороший подарочек. Я доволен, – он наклонился ко мне и чмокнул в щечку. – Так и запишем. Но ты так и не ответила, куда мы едем.

– Если не перестанешь мне мешать, то въедем прямиком в первый попавшийся фонарный столб. А вообще-то, мечтаю попасть целой и невредимой в «Кентавр». Куда ж еще. Я думала, что ты уже освоил параллельное мышление.

– Так сегодня же там наверняка никого нет.

– А вот и ошибаешься. Во всякой солидной фирме, как правило, есть охранники. Попытаемся наладить с ними контакт и хоть что-то узнать о «близнецах». Лука Ильич, скорее всего, лишь заказчик похищения, а исполнители они. Уж они-то знают, где Ленка. И выведут нас к ней. Главное – не мельтешить и не наломать дров.

Оставив машину в квартале от «Кентавра», я отправилась туда пешком. Димка остался сторожить мою «ласточку». С охранниками я должна встретиться одна. И при этом суметь так повести разговор, чтобы расположить к себе ребят.

Я на ходу продумала тактику и решила, что неплохо обзавестись бутылочкой «жидкой валюты». Только вот какой? По-моему, водка – самое то, что мне надо.

Офис «Кентавра» располагался на Конной улице на первом этаже четырехэтажного здания старой постройки. Монументальное строение серого цвета выглядело довольно мрачно. И это несмотря на все ухищрения многочисленных фирм, пытавшихся минимальными, как обычно, средствами изменить облик подобных построек. Первые этажи облицовывались недолговечным пластиком, навешивались сверкающие, как начищенный пятак, таблички, а также разного рода – бронированные, стеклянные или филенчатые двери. Правда, общее впечатление от обновленных таким образом зданий оставалось прежним.

Я решительно постучала в одну из дверей, над которой красовалась неоновая вывеска «Кентавр», и, съежившись, немного попрыгала, словно ужасно замерзла.

– Вам чего? – спросил молодой парнишка, совсем еще мальчик, в камуфляжной форме, приблизившись к стеклянной двери. До моего вторжения он со скучающим видом курил длинную тонкую сигарету, стряхивая пепел себе в ладонь.

– Впустите на минутку. Я совсем уже закоченела. Мне кое-что спросить у вас надо. У меня тут брат работает, – прокричала я довольно громко, чтобы он смог меня услышать. – Его Валерой Абрамовым зовут.

Парень приоткрыл дверь и с нескрываемым любопытством уставился на меня. А я продолжила пламенную речь:

– Я только что приехала из другого города к нему в гости. А записку с адресом потеряла. Он мне писал, что работает в фирме «Кентавр». Еле нашла. Фу-у. Пустите, пожалуйста, – я продолжала честно скакать на одной ноге, изображая вусмерть продрогшую провинциальную дурочку.

Мне повезло: парень был на дежурстве один. Иначе неизвестно, сумела бы я сюда пробиться или нет. Через пару минут мы сидели в его стеклянной будке, и я плела невероятную историю о любимом троюродном братце, который сам пригласил меня в гости и бессовестным образом забыл меня встретить на вокзале. А его домашний адрес я потеряла.