Хуже не будет. БутАстика – 2. Мистика, ужасы. Рассказы - стр. 6
Тогда он махнул рукой и побежал к деревне. Удивительно, но ему было почти не страшно, несмотря на окружавшую его темноту, разрываемую яркими, ветвистыми зигзагами молний. Наверное, дело было именно в молниях, несущих в себе поистине гигантское количество света, пусть и кратковременного, но исключительно мощного.
Бежать по раскисшей дороге было трудно, разъезжались ноги, он несколько раз падал, вымазавшись в глине, словно сказочный голем. Вдобавок стало сильно колоть в боку, так что к дому учителя он добрался, едва держась на подгибающихся ногах, согнувшись в три погибели, сжимая руками стреляющий болью бок.
Дождь уже кончился, и супруга Ивана Спиридоновича, услышав, видимо, чавканье шагов, уже поджидала его на крыльце. Увидев, что это не муж, она вздрогнула и зажала рот ладонями, подавляя едва не вырвавшийся крик. Наверняка его вид был ужасен. Но гораздо ужаснее было то, что он сообщил ей, задыхаясь от усталости и боли.
Он провалялся в постели неделю. В его боку оказалась рваная рана – к счастью, не глубокая, но длинная и очень болезненная. Каким образом он умудрился ее получить, понять он не мог. Вероятно, вытаскивая из реки труп, зацепился боком за подводную корягу, но в горячке не заметил этого.
Правда, никакого трупа у реки не нашли. Видимо, его смыло в воду ливнем и унесло вниз по течению. Поиски велись по обеим берегам километров на десять, были переданы сообщения в нижележащие села, но тело как в воду кануло, что в данной ситуации даже не являлось игрой слов.
К ним вновь приходил участковый, и вновь его не пустила мать. Правда, на сей раз Степаныч был не на шутку разгневан и кричал так, что он слышал его даже из спальни. Мать отвечала ему не многим тише.
– Раз так, – орал разъяренный блюститель порядка, – держи его взаперти дома! Еще один такой случай – и я сдам его в психушку, как социально опасного, на это я имею право.
– Но ты ведь знаешь, что это сделал не он! Ведь экспертиза доказала…
– Экспертиза доказала, что у твоего сына не хватило бы сил, чтобы разорвать девочку. Но у него вполне бы хватило их, чтобы столкнуть старика в воду!
– Боже, зачем?!
– Затем, что Иван Спиридонович добровольно вызвался дежурить вечерами у реки.
– И что с того? Коля не собирался никому ничего делать плохого, он очень любит людей, он был бы даже рад помочь Спиридонычу, которого он, между прочим, сильно уважал. Тем более, он… – Внезапно мать замолчала.
– Что? Договаривай, раз начала!
– Ты и сам знаешь. Он при тебе это говорил. Он сам хочет поймать убийцу.
– Вот! – отчего-то обрадовался участковый. – Вот именно – сам! А Иван Спиридонович ему, вероятно, мешал. Так его больной голове показалось. Вот он его и…
– Не смей! Не смей так говорить о моем сыне! Он умнее, добрей и порядочней тебя в десять раз.
– Насчет порядочнее – сомневаюсь, а вот умнее – это да-а-ааа!.. – дурашливо протянул Степаныч.
Послышался звук, будто хлопнули в ладоши.
– А вот за это я уже тебя могу привлечь с полным на то основанием!.. – зло прокричал участковый, и за окном раздались его быстро удаляющиеся шаги.
Вечером мать села напротив, заглянула ему в глаза и спросила:
– Ты любишь меня, Коленька?
– Конечно, мама, – искренне поразился он, – конечно, я люблю тебя! Я люблю тебя больше жизни. Если ты скажешь, я убью себя, не задумываясь.