Хрустальный дом - стр. 18
И сразу же об этом пожалела.
Парни за её спиной агрессивно выясняли отношения. Похожий на крысёнка пацанёнок в красном свитере трясся, как осиновый лист, пока второй, накаченный, как горилла, заломив товарищу руку угрожающе цедил:
– Семьдесят, Барри! Семьдесят долларов. Иначе я тебе руку сломаю. Или, ещё лучше, из твоих яиц серёжки сделаю.
– Сани, отвали! У меня нет денег! – стенал Барри.
Повернув голову, Ирис могла видеть, как Сани оскалился усмешкой гиены:
– Нет жалких семидесяти баксов, Барри? Да что ты?
– Нет, – заскулил пацанёнок. – Правда нет, Сани. Клянусь тебя… а-а! М-м-м…
Судя по звукам Сани перешёл от слов к действию.
– Сказал, гони деньги или сейчас сожрёшь собственный палец, – садистки пообещал неумолимый Сани.
– Не надо!
Многие в классе бросали косые взгляды в сторону конфликтующих.
То, что учитель никак не реагировал на происходящее, было в высшей степени странно. Не мог же он ничего не замечать?
В прежней школе Ирис инцидент давно бы перешёл в плоскость с участием взрослых, и его участники были бы наказаны.
А здесь учитель предпочитал не вмешиваться.
Не в силах дальше слушать эти стенания, не привыкшая никого бояться, Ирис вмешалась:
– Слышала, будто нужно быть миллионером, чтобы ходить в эту школу, но не воспринимала это так буквально.
Сани уставился на Ирис, на мгновение позабыв о пальцах несчастного Барри.
– Ты что-то сказала?
У Сани было смазливое, но неприятное лицо. Судя по смуглой коже и крупным чертам в нём чувствовалась примесь латинской крови.
– Разве не очевидно, что у Барри нет востребованной тобой суммы?
– Если у него нет денег, он найдёт свои яйца в тисках.
– А на своем законном месте они тебе что, спать мешают?
Ирис прикусила язык, заметив опасный огонь, вспыхнувший в чёрных глазах.
– Хочешь, я заплачу за него? – предложила она.
Сани глянул угрожающе, в упор, да так, что не робкого десятка Ирис стушевалась.
– Отвали.
Лицо у парня было раскрашено.
Веки по линии ресниц подчеркнуты коричневым карандашом, на губах красная краска – не помада, больше похоже на грим. Наносилось явно не с косметической целью. Напоминает угрожающей татуаж древних племён.
К слову, татуировка тоже была. Чуть ниже кадыка на шее красовался синий до черноты, искусно нарисованный скорпион с изогнутым в боевой стойке хвостом.
Перехватив взгляд Ирис Сани угрожающе поиграл бровями:
– Долго будешь таращиться? Я же тебе уже сказал: отвали.
– Господа! – наконец-то вмешался учитель. – Хотите присутствовать на моих уроках? Тогда вам придётся вести себя прилично.
В слегка дребезжащем голосе не хватало уверенности.
– Я тут занят делом, – лениво протянул Сани. – Пытаюсь стребовать со Скунса оставленный им должок.
– Только не на моем уроке, Сани! – вместо возмущения в голосе толстяка звучала мольба. – Только не на моём уроке.
– Ладно, не ссы.
За подобное обращение к учителю в Канаде из школы любого ученика исключили бы в два счёта.
Воистину Америка страна демократии и толерантности.
Когда после урока Сани покинув класс, Ирис вздохнула с облегчением.
– Девушка? Эй, девушка?
Обернувшись, Ирис встретилась взглядом с той самой блондинкой в платье цвета морской волны, которую заприметила ещё на парковке у школы.
Не совсем уверенная, что обращаются именно к ней, Ирис вопросительно приложила руку к груди, жестом как бы спрашивая: «Вы мне?».