Хрустальная волчица - стр. 27
Теплые губы сменил язык, щекоча и оставляя влажные отметины, а уж когда на коже сомкнулись, впрочем, не причиняя боли, острые зубы, я вслух застонала, ругая себя за несдержанность. Линии на ладони перетекли на сгиб запястье. Мне так хотелось притянуть его к себе и зарыться пальцами в его волосах, прочно запутаться, словно муха в паутине, и не желать освобождения. Грудь заныла, требуя ласки, жесткая ткань нижней рубахи касалась нежной плоти даже сквозь мягкое белье, соски болезненно сжались.
Хагалаз полыхнул ледяным пламенем у солнечного сплетения, рождая невероятно по силе желание, мужчина придвинулся ближе, и его твердая эрекция плотно прижалась к бедру, ох…не одна я мучаюсь от жажды…
Где-то рядом забрехали собаки, на мгновение отвлекая меня от горячего мёда удовольствия. Я резко выдернула руку у изумленного мужчины. Его бледные глаза светились в полумраке, пугая силой желания, а могучая грудь вздымалась, словно кузнечные меха, доказывая, что не только я попала в ловушку влечения.
- Нет, - сказала я. – Ты практически вступил в союз…
- Тебя останавливает лишь это? Сговоренный еще в детстве брак с невестой, которой больше по сердцу мой брат? – грустно улыбнулся Бьерн.
- Не только. Я не гожусь на одну ночь Генрих…
- Ах да, совсем забыл поздравить вас со скорой помолвкой, - отпрянул от меня медведь, словно обжегшись. – Ваша матушка в совершенстве владеет умением устраивать вашу судьбу.
- Вам прекрасно известна способность моей матери всё решать без моего участия…
Развернувшись, вышла из конюшни, не оборачиваясь и давая себе слово, выбросить из головы воспоминания о своей слабости, но ледяная рука разочарования прочно сжимала в тисках наивное сердце, надо признаться хотя бы самой себе, я желала этого мужчину больше всего на свете.
*Мельпомена — муза трагедии, ставшая символом театрального искусства.
**Беар – это медведь-оборотень. Бьерн – имя клана, идет вторым по значимости после имени отца. Если ребенок бастард и отец его не принял, отпрыск всю жизнь носит только клановое имя.
9. Глава 8.
Меняйте ваши листья, сохраняйте корни.
Не зря Фальк изматывал своих бойцов бесконечными тренировками – к утру были пойманы и сожжены все умертвия, без постоянной магической подпитки они ослабели, но на то, чтобы серьезно ранить несколько человек, сил у них хватило.
Обезглавленное тело полковника Густаффсона предали огню там же, где и туши немертвых, отступник не заслужил почетной смерти, и даже былые его заслуги пред Отечеством не смогут смыть позорного пятна бесчеловечных экспериментов, подвергших опасности не одну сотню гражданских. Семьи у него не было, а с дальней родней, связываться не стали.
Под утро меня разбудил тихий скрип неспешно открывающейся двери, очень осторожно, чтобы не спугнуть незваного гостя, я сжала кинжал под подушкой и подобралась, готовясь к смертоносному броску. Кто бы это ни был, вошёл он без стука, не назвав себя, к тому же умудрился взломать защитную руну, что настораживало меня больше всего остального.
В Академии мы быстро научились не доверять простым замкам, щеколдам или задвижкам на окнах, на то было несколько причин, но все они были весомыми, думаю учебная привычка подстраховываться еще долго себя не изживет. Я дышала ровно, чутко прислушиваясь к тому, что происходит у двери.