Хрущевка княжны Соколовской 3 - стр. 8
На первый взгляд ничего необычного: дом как дом, с простеньким садом и высоким забором. Но стоило присмотреться внимательнее, открывая сознание множеству звуков, скрипов и шорохов, которые наполняли любое жилье, как я сразу распознала два знакомых голоса. Один из них принадлежал Марине, второй – Снежину.
Ринувшись на звуки, я все же сумела сдержать ярость и, обуздав порыв ветра, замерла.
– В-вы не посмеете! Это недостойно князя! – Марина храбрилась, но ее губы подрагивали. Я отчетливо слышала страх.
– Недостойно князя – знать, что его род угасает, и ничего не делать, – резко ответил он, и, судя по звукам, сделал широкий шаг. – А я вовсе не хочу, чтобы мою фамилию постигла та же судьба, что и вашу. И теперь, когда выяснилось, что вы, дорогая, представительница магического рода, не могу упустить такой шанс. Обещаю, вам не будет слишком больно…
Ах ты…
Я чувствовала, что задыхаюсь от возмущения. Ярость вскипела в крови, и порывом сильного ветра распахнула ставни неплотно закрытого окна. Они с грохотом ударились о стены, задребезжали стекла.
Все, о чем я сейчас мечтала – сжать пальцы на горле этого идиота, чтобы он хрипел, дергался и безуспешно пытался захватить ртом воздух. Чтобы испытал тот же страх, какой сейчас чувствует Марина, в десять раз сильнее.
Князь действительно захрипел. С гулом повалился на колени, сипло ругаясь. Я чувствовала, что улыбаюсь, но ни на мгновение не подумала о том, чтобы ослабить мысленную хватку. Я хотела вырвать последний вздох из его никчемной впалой груди, и сделала бы это, если бы Марина не всхлипнула.
– Марго, не надо… Он этого не стоит, – прошептала она, повернувшись к окну и подставив лицо холодному ветру. – Он не успел ничего сделать. Да и потом, если ты сядешь в тюрьму, что мы будем делать?
Ее слова отрезвили меня почище, чем ведро ледяной воды. Напоследок выбив из Снежина дух – к сожалению, лишь временно, а не навсегда – я отпрянула от окна.
– … прекрати! – пощечина – вполне реальная – обожгла лицо.
Я распахнула глаза и с силой протолкнула воздух в грудь.
Перед взглядом стояла дымка, и сквозь нее я видела расплывчатые очертания лица Влада. Поняв, что я пришла в себя, он заметно расслабился и, склонившись надо мной, коснулся губами того места, по которому пришелся удар.
– Не смей больше так рисковать, – почти прорычал он мне на ухо с незнакомыми мне прежде властными, не терпящими возражения нотками в голосе.
Хотелось напомнить ему, что я женщина свободная, но момент для спора не самый подходящий. Да и голос отказал, и может это к лучшему.
Когда предметы вокруг обрели четкость, я заметила красное пятно на своей рубашке. Поднесла руку к лицу и стерла кровь над губой, безнадежно испортив белые перчатки. Новые.
– Я ее нашла, – прохрипела, наконец обретя власть над собственной речью. – В доме Снежина.
– Прости, – Влад прижал меня к себе, пачкая кровью и свою одежду. – Я должен был догадаться, но это так рискованно с его стороны, что я решил…
– Неважно. Надо забрать Марину.
Но вопреки собственным словам продолжала прижиматься к князю, чувствуя, насколько горячим от переутомления стало его тело. Видела капли пота на висках, слышала тяжелое дыхание.
– Да, надо забрать.
Влад поднялся, и хотя держался он на первый взгляд спокойно, но от меня не укрылось, с каким трудом ему это дается. И не позволила ему пытаться поднять меня на руки: встала с помощью Марты, которая, убедившись, что опасность миновала, выскочила из машины.