Хрущевка княжны Соколовской 3 - стр. 12

– Рад, что смог помочь, – князь поднес к губам мою руку и поцеловал пальцы. От этого невинного движения все тело затрепетало. Да уж, вот что значит многолетнее воздержание.

– Почему ты решил позвать именно Павла Ртищева? – спросила я, вспомнив, что эта загадка занимала меня еще с момента, когда мы покинули дом Снежина.

– Он просил у меня разрешения добиваться руки Марины Алексеевны. И я хотел, чтобы он видел все своими глазами, – не стал скрывать Влад.

Настолько влиятелен, что дворяне просят разрешения на брак у него? Ужас какой… Или тут что-то другое?

Задать следующий вопрос я не успела: Ртищев вернулся, недовольно сверкая глазами из-под черной челки.

– Вот до чего доводят ваши тухлые представления о приличиях, – заговорил он со злостью и свойственным юношам жаром. – Бедная девушка считает себя виноватой во всех грехах, хотя на самом деле не совершила ничего дурного. Но теперь, согласно идиотским общественным порядкам, она якобы «нечиста», – последнее слово он выплюнул с презрением.

– Эти самые порядки позволяют магии знатных родов не угаснуть, а капиталам – не распыляться, – напомнил Влад.

– А еще позволяют вам скрещивать людей, словно овец, не по их собственной воле, а лишь согласно интересам государства, – не унимался юноша.

– Еще слово, и вас можно будет обвинить в измене короне, – предупредил князь не столько из злорадства, сколько из искреннего беспокойства. – Мне известны ваши взгляды, но они, увы, плохо соотносятся с существующими порядками.

– Если никто не будет говорить о проблемах «существующего порядка», то эти проблемы никогда не решатся, – продолжал упорствовать Ртищев. Впрочем, его пыл уже немного угас. – В этом смысле просветительская деятельность Маргариты Алексеевны гораздо благороднее ваших дел.

Влад не счел нужным отвечать. Спустя несколько мгновений напряженной тишины Павел, попрощавшись, ушел, и мы снова остались вдвоем.

– Приезжайте в пятницу на чай, – вдруг сменил тему Влад, не давая мне и секунды, чтобы задать множество вопросов, порожденных этим странным диалогом.

– Но разве вам прилично принимать в доме оскандалившихся княжон? – уточнила я, сомневаясь в логичности этой идеи.

– Я свидетель всей ситуации, и если своими действиями покажу, что не считаю вашу семью опозоренной, это станет сигналом и для остальных дворян. Пересудов, конечно, не избежать, но сейчас важно, чтобы вашу семью не начали скрыто бойкотировать, – пояснил князь.

– Благодарю, – мой ответ не выражал всей гаммы эмоций, но ничего более подходящего я не придумала.

Влад ободряюще улыбнулся и сжал мою руку на прощание. Когда его машина выехала со двора, я направилась к двери в подъезд.

Все закончилось относительно неплохо, но с сестрами надо серьезно поговорить.

Когда я вернулась в дом, сестры уже сидели на кухне поникшие. Они явно ожидали выволочки, но у меня не осталось сил, чтобы их распекать. Да и какой смысл? Марина уже накрутила себя так, что никакого наказания не надо, Марта тоже сильно волновалась: ни к чему усугублять их состояние.

Сбросив пальто и поставив на плиту чайник, я села напротив сестер и внимательно всмотрелась в лица. Обе выглядели более бледными, чем обычно, и немного безжизненными.

– Марина, прости, что накричала, – начала я, стараясь хоть немного разрядить обстановку.