Хрущевка княжны Соколовской 2 - стр. 19
– Ответы на все ваши вопросы узнаете в следующем номере, – я постаралась вывернуться из плотного кольца студенток, но они обступили слишком тесно, становилось нечем дышать.
– Вы будете писать о том, как молодой девушке противостоять давлению общества?
– Раскроете ли тему о равенстве мужского и женского интеллекта?
– Чего стоят ваши заявления, если по городу ходя слухи, будто вы вступите в брак с богатым банкиром?
Я слышала вопросы, но не понимала их смысла и не собиралась отвечать. Знакомое чувство боли в груди стремительно нарастало. Пыталась вдохнуть, даже пару раз махнула руками, призывая девушек отойти хоть немного, но жест получился слабым и жеманным.
– Дамы, доброе утро, – когда за спиной раздался голос Тарковского, студентки тут же затихли, с обожанием уставившись уже на него.
В этот момент я готова была расцеловать князя, но вместо этого проскользнула мимо оторопевших девиц и поспешила скрыться за входными дверьми.
Оказавшись на кафедре, первым делом распахнула окна. Боль отступила, но грудь время от времени сдавливала мерзкая судорога. Я стояла прямо, стараясь дышать как можно глубже, до боли в ребрах, и постепенно успокаивалась.
Когда в кабинет зашел Тарковский, его плечи дрогнули от холода, но он ничего не сказал и даже не взглянул в сторону окон.
– Как вы себя чувствуете? – тут же спросил он, почти мгновенно оказываясь рядом.
– Уже лучше, – вполне искренне улыбнулась я, однако на всякий случай сделала пару шагов назад. – Спасибо, вы меня буквально спасли. Уже второй раз.
«Надеюсь, таких же поползновений, как в первый, делать не станете» – хотелось добавить мне, но я вовремя прикусила язык.
– Рад быть вам полезным, – церемонно ответил он и бросил на свой стол тот же журнал, с которым меня поджидали студентки. – На редкость любопытное интервью, – добавил он, проследив за моим взглядом.
– Вы так считаете?
Я уже окончательно справилась с последствиями очередного странного приступа, причину которого еще только предстояло понять, и продолжала говорить скорее для поддержания темы. На самом деле мнение князя меня не интересовало. Почти.
– Да. В нем нет той показной бравады и жеманности, которая прослеживается обычно в первых публичных заявлениях восходящих звезд, – заверил князь. – Но признаться честно, меня больше заинтересовали ваши слова об обучении магии. Вы в самом деле всерьез намерены постигать эту непростую науку? Даже после более продолжительного общения с Краузе?
Чего он лезет, куда не просят? Неужели думал, что мое желание изучать магию – просто блажь, которую я скоро оставлю?
– Все, что я хотела сказать о своей магии, я сказала интервьюеру, – решила пресечь расспросы я. Не хватало еще отчитываться ему о том что я умею и чего не умею.
– Не поймите мой интерес превратно. Я лишь хотел сказать, что мой прадед обладал талантом к магии воздуха и оставил кое-какие записи, старые учебники и странные схемы, которые сам я понимаю довольно смутно. Быть может, они вас заинтересуют? – пошел на попятную Тарковский.
У меня от предвкушения даже сердце забилось чаще, но я постаралась не выдать восторга. Записи по магии воздуха? Учебники? Но в библиотеке мне сказали, что учебников по этому направлению вовсе не бывает. Правда, Краузе упоминал какие-то пособия, но говорил, что мне пока рано их читать. А сам старый пень давал информацию такими маленькими дозами, что любопытство буквально меня пожирало.