Хрущев. Охота на силовиков - стр. 7
«Вряд ли Красная армия будет в состоянии вынести полностью главный удар немецкого наступления, подготовленного в столь больших масштабах на весну этого года. Главное усилие германской кампании, как можно полагать, будет направлено вдоль левого фланга с намерением установить господство над Кавказом и оттеснить Красную армию за Волгу…»
С выходом на Днепр и за Днепр у Тимошенко и Хрущева ничего не получилось. Именно тогда Сталин дал команду на проведение так называемой «частичной» операции. Несомненно, что на позицию Верховного повлияло содержание докладной руководства ЮЗН от 22 марта, рисовавшее ложную картину истощения немецкой армии и «ярких побед», якобы одержанных войсками этого направления.
Далеко не все штабные работники ЮЗН и ЮЗФ разделяли надежды на успех предпринимаемой Харьковской операции, но их мнение игнорировалось. Так, в апреле 1942 года в ходе разработки документации на проведение этой операции начальник оперативного управления ЮЗФ полковник И. Н. Рухле решительно высказался против ее проведения. Вот его позиция:
«Планируемая операция преждевременна. Наступление из Барвенковского выступа опасно. Оттуда вообще следовало вывести 57-ю армию. Вокруг выступа немцы создали за зимний период глубоко эшелонированную оборону и подтянули к ее основанию значительное количество войск, которые в любую минуту могут ударить в тыл нашей ударной группировке. Парировать такой удар мы не сможем – нет достаточно сильных резервов.
Порочно вводить в Барвенковский выступ конные и танковые корпуса. Немецко-фашистское командование только этого и ждет. Оно с умыслом не усиливает своего левого фланга в районе Славянска, а провоцирует нас на наступление. Как только в Барвенковском мешке окажутся наши ударные группировки, немецкая танковая армия, располагающаяся несколько южнее, нанесет сильный удар в северном направлении на Изюм.
Вывод: подготавливаемое сражение мы проиграем и этим развяжем руки противнику для крупного наступления на Сталинград и Кавказ».
К великому сожалению, убедительно обоснованная оценка ситуации Рухле при планировании Харьковской операции в расчет не принималась. Хрущев даже поиздевался над толковым полковником, назвав его выводы глупостью. А дальше все могло закончиться обвинением его в паникерстве и трусости. За это можно было схлопотать и военный трибунал. Но полковник Рухле не сдавался. Он был такой! Это являлось частью его индивидуальности. Он ни перед кем не кланялся, отстаивая истину.
Фактически аналогичным было мнение и нашего Генштаба. По воспоминаниям начальника ГШ РККА А. М. Василевского (в период описываемых событий он являлся начальником оперативного отдела Генштаба):
«При рассмотрении в Ставке ВГК плана наступательной операции ЮЗФ начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников предложил воздержаться от ее проведения, указав на рискованность наступления войск из оперативного «мешка», каким является Барвенковский выступ. Однако командование ЮЗН продолжало настаивать на своем предложении и заверило Сталина в полном успехе операции…»
Понимая надвигающуюся катастрофу и желая ее предотвратить, полковник Рухле обращается к начальнику отделения Особого отдела фронта капитану Белоусову, с которым был близко знаком по совместной армейской службе в довоенное время, с просьбой через возможности военной контрразведки довести его оценку до верхов.