Хрупкое равновесие - стр. 52
Молодой и честолюбивый Ибрагим стеснялся появляться на людях с такой старомодной вещью. Хотя она содержала вполне респектабельную документацию, он понимал, что люди оценивают прежде всего внешний вид, а похожие замызганные папки с картами и лже-таблицами носили имеющие дурную славу – астрологи и предсказатели. Ибрагима приводила в ужас сама мысль, что его могут принять за одного из этих мошенников. В нем поселились серьезные сомнения относительно работы, из-за которой приходится носить пресловутую папку – он чувствовал себя обманутым, словно его обвесил на рынке нечестный продавец.
И вот в один счастливый день сафьяновый корешок совсем истерся и лопнул. Ибрагим отнес поврежденную вещь в офис домовладельца. Там ее осмотрели, подтвердили, что папка отжила свое, и составили соответствующий бланк заявки на новую. А Ибрагиму временно, пока не будет принято решение, выдали простую бечеву, чтобы перевязывать стопку документов.
Через две недели прислали новую папку из клеенчатого картона благородного коричневого цвета, она выглядела элегантно и современно. Ибрагим пришел в восторг. Теперь он оптимистичнее оценивал рабочие перспективы.
С новой папкой под мышкой он мог высоко держать голову и обходить свой участок с важностью стряпчего. Папка была намного совершеннее старой, с большим количеством кармашков и отделений. Теперь инструкции, жалобы, корреспонденцию можно было бы разложить толковее. Это было очень кстати, потому что к этому времени у Ибрагима прибавилось обязанностей – и на работе, и дома.
Ибрагим, сын стареющих родителей, женился, потом стал отцом. И его работа уже не сводилась только к сбору арендной платы. Теперь он стал тайным агентом домовладельца, шантажистом, миротворцем, улаживающим разнообразные конфликты с жильцами. В круг его обязанностей теперь входили также поиски «грязного белья» в шести подведомственных ему домах, вроде адюльтеров. Хозяин научил его использовать такие вещи, чтобы добиваться увеличения квартирной платы. Те, у кого рыльце в пушку, никогда не возражают и не ссылаются на закон об аренде. В тех же случаях, когда домовладелец заходил слишком далеко и сам мог быть привлечен к суду, Ибрагим делал все, чтобы умаслить обиженных. Слезы сборщика квартплаты убеждали жильцов пойти на попятную, проявить милосердие к бедному затравленному хозяину, мученику современных законов по домовладению, который никому не желает зла.
Чтобы разные обязанности не перепутались, он использовал многочисленные кармашки и отделения в папке. На этом этапе карьеры Ибрагим, однако, стал ощущать все возрастающее неудобство своей автоматической улыбки. Произносить угрозы и серьезные предупреждения мило улыбаясь, по меньшей мере, дико. Да и хорошей стратегией это не назовешь. Вот если б он умел трансформировать улыбку в грозную гримасу – это было бы то, что надо. Но контроль над мышцами был невозможен. Ему трудно давались ситуации, когда надо было выразить сожаление по поводу вялотекущего ремонта или произнести слова соболезнования в связи со смертью в семье квартиросъемщика. В самом непродолжительном времени этот тягостный оскал принес ему незаслуженную репутацию черствого, грубого, некомпетентного, умственно отсталого и даже демонического человека.
С этой злополучной улыбкой он износил три клеенчатые папки, все коричневые, как и первая, и прибавил двадцать четыре года к своему возрасту. Двадцать четыре года монотонной работы и лишений, время, когда канула в прошлое юность, а честолюбивые замыслы этого золотого времени обернулись горечью и обидой. Отчаявшийся, уязвленный сознанием, что ему ничего больше не светит, он видел, что жена, два сына и две дочери по-прежнему верят в него, и это лишь усиливало его боль. Ибрагим задавал себе вопрос, чем он заслужил такую унылую, такую безнадежную жизнь. Или всем людям суждено задавать этот вопрос? Неужели Всевышнего не заботит то, что у всех людей разные шансы и на свете нет понятия справедливости?