Хрупкое равновесие - стр. 42
– Железнодорожные билеты – пустая трата денег, – продолжала Дина, не слушая Зенобию. Она ждала, что подруга поддержит ее в желании покончить с этими изматывающими поездками.
– Только подумай, насколько легче станет твоя жизнь, когда ты найдешь портных. Или тебе надоела независимость, и ты решила жить у Нусвана?
– Даже не заикайся об этом. – Такая жуткая перспектива заставила ее продолжить поиски, по-прежнему оставляя в магазинах свой адрес. Она вспоминала детей из волшебной сказки, название которой забыла. Те крошили хлеб в надежде отыскать дорогу домой. Но птицы склевали крошки. Интересно, удастся ли ей самой отыскать дорогу, думала Дина. Клочки бумаги может унести ветер, они могут сгинуть в черной канализационной трубе или оказаться в мешке сборщика мусора…
Усталая, потерявшая всякую надежду Дина свернула в переулок, посреди которого текли сточные воды. На поверхности плавали овощные очистки, бычки, яичная скорлупа. Впереди переулок сужался, превращаясь в канаву. Дети пускали в ручеек бумажные кораблики и вылавливали их дальше в луже. Через канаву перебросили доски – проходы в лавки и дома. Когда кораблик проплывал под доской и выныривал в сохранности по другую сторону, дети от радости хлопали в ладоши.
Из-за одной двери доносилось знакомое потрескивание и жужжание швейной машины. – На сегодняшний день это последний портной, – решила Дина, осторожно ступая на доску. Потом она сразу же отправится домой.
На полпути подгнившая доска треснула. Дина коротко вскрикнула, равновесие удержала, но туфля с ноги свалилась. Дети с веселыми криками бросились за туфлей, они шарили в темных помоях, соревнуясь, кто быстрее ее нащупает.
Задыхающийся от волнения мальчуган подал ей у дверей магазина мокрую туфлю, а она дала ему двадцать пять пайсов. Стук швейной машины смолк – портной открыл дверь, привлеченный шумом на улице.
– Что вы опять затеяли, сорванцы? – прикрикнул он на ребят.
– Они помогали мне, – сказала Дина. – Я шла к вам, и у меня свалилась в воду туфля.
– Ну-ну, – проворчал мужчина, несколько разочарованный. – А то они всегда здесь озорничают. – Увидев в Дине возможного заказчика, он сменил тон. – Пожалуйста, заходите.
Ее расспросы о надомных портных разочаровали мужчину. Он оборвал их равнодушным: «хорошо, буду иметь в виду» – и, пока она писала свою фамилию и адрес, крутил в руке сантиметр.
Вдруг лицо его оживилось.
– А ведь вы пришли куда надо. Есть двое прекрасных портных. Завтра я пришлю их к вам.
– Правда? – переспросила Дина, удивившись такой резкой перемене.
– О да! Двое прекрасных портных – или меня зовут не Наваз. Дело в том, что у них нет своей мастерской, и им приходится искать работу на стороне. Они вас не разочаруют.
– Хорошо. Тогда я жду их завтра. – Дина ушла, не питая никаких особых надежд. За последние недели ей не раз такое обещали.
Придя домой, она вымыла ноги и тщательно вычистила туфли. При воспоминании о переулке с детьми и бумажными корабликами ее затошнило. Ничто не сможет поднять ей дух: ни обещания портного, ни уверенность Зенобии в скором появлении жильца – Манека Кохлаха, сына их школьной подруги, который на днях зайдет посмотреть комнату.
И когда на следующее утро в дверь позвонили, Дина не могла поверить своему счастью. В дверях стоял будущий жилец, а рядом двое портных, Ишвар и Омпракаш Даржи, которых привел вчерашний клочок бумаги.