Хрупкий сосуд 3 - стр. 6
Еву отвязали, и приказали ей ходить по палате несколько часов. Расхаживаться, как доктор велел. Так она быстрее должна была прийти в себя. Хорошо бы! Ходила она вокруг бокса с малышом, нет-нет останавливаясь возле него и всматриваясь в рыжий пушок на голове ребёнка. Потом, она отходила к окну и о чём-то думала, о чём-то своём. Ей предстояла ещё одна операция по пересадке от неё костного мозга малышу. Она не возражала. Ей очень хотелось ему помочь. Не могла смотреть она на больных детей, даже если это дети врагов.
Она догадывалась, чей ребёнок в её палате. И то, что, возможно, его родители причастны к гибели части её семьи. Но он же не виноват!
– Готова? – подошёл к лежавшей на боку девушке всё тот же узкий специалист в высоком военном звании. – Ругаться больше не будешь?
– Ты так говоришь, – улыбнулась Ева, – будто меня под венец собрался вести. Хотя, то, что ты со мной делал уже повод жениться. Готова, готова я. Начинай уже.
Отошёл мужчина за спину и, на этот раз, никаких неприятных ощущений девушка не испытала. Укол комарика! После чего, уставшая, попросила разрешения вздремнуть. Глаза сами закрывались. Нервы, нервы. Надо отдохнуть.
– Спи! – скомандовал грозный повелительный голос главврача. А дальше она даже не почувствовала, как её вернули в палату. Подальше от хищных глаз посторонних мужчин.
Проснулась Ева около обеда. В палате сидел один из медицинских работников. Заметив, что девушка открыла глаза, он вышел и позвал начальство.
Бледно-зелёный главврач пришёл быстро и предупредил свою любимую пациентку о продолжении экзекуции. Теперь, как заранее её предупреждали, её будут выжимать. Кровь с неё будут выкачивать в специальный распределитель, где будет отделяться то самое «золотое» вещество, естественно усовершенствованное в ней, очищенное, переработанное и ещё чего-то. Процедура предполагалась на шесть часов, а может и больше. Так что терпение, только терпение. И поесть она сможет позже.
Глава 3
Жить! Ева лежала в своей палате совершенно одна. Совершенно опустошённая, как внутри, так и снаружи. Дверь в палату открыта настежь, но всё равно за несколько часов она не увидела и не услышала, чтобы хоть кто-то проходил мимо. Здание всё же огромное. Выжали её как лимон. С физическим состоянием вроде было всё нормально, но вот сознание отказывало, куда-то всё плыло и плыло. Поэтому её привязали и оставили. И…
«Никто меня не любит, никому я не нужна…». Накручивала себя бледная девушка. Шайт отказал ей во внимании, а на серьёзный разговор о её интимной стороне жизни, предложил он ей завести любовника. К тому же знал же «гад», что подруливали к ней. А она что? Становиться игрушкой в руках заинтересованного полудракона не собиралась. Она им всем на один раз нужна, чтобы перед другими похвастаться.
Нет! Не могла Ева позволить себе минутную слабость.
Ничего ей больше не оставалось, как жить для детей и ради детей. Иногда было грустно и одиноко ей. Накатывала тоска. Но она быстро справлялась. Находила себе занятия, если вот так, – будучи в больнице – она просто лежала и переделывала старые песни под своё унылое настроение. Лежала и подпевала себе. Наслаждаясь лишь акустикой больничной палаты.
Голод Ева не чувствовала, хотя знала, что сутки уже не ела. Больше. День шёл к ночи, а никто, почему-то, не подумал принести ей еду. Да хотя бы воды. Что странно. Хотя, она бы всё равно не стала ни есть, ни пить. Но заботливое отношение ей было бы приятно почувствовать на своей персоне. А так. Чувствовала она себя пустым местом. Невидимкой.