Хрупкий сосуд 2 - стр. 11

В доказательство, сомневающейся девушке в его компетенции. Повернул полудракон экран и наглядно продемонстрировал, что у малышей между ног – мошонка. Шесть малышей вровень, по триста грамм, по тридцать сантиметров от макушки до кончика хвоста. Хороший результат. «Хвоста?!»

Ева побледнела. За всё время их общения, он ни разу не сказал, что с детьми что-то не так. «Какого хвоста?»

– Почему у моих детей хвосты? – задала девушка наивный вопрос. – Откуда?! Насколько я знаю, это у нарийских детей хвосты до определённого момента.

– В девяноста девяти и девяти процентах у всех малышей от смешанных браков, где отец нариец – хвосты! – как бы ни замечая, или действительно не понимая, чему тут удивлена девушка, ответил лечащий врач.

– Соломон звёздный человек! – возразила Ева. – У нас с ним два сына. И все нормальные. Почти! Если не считать особенностей связанных с голубой кровью.

Врач закатил глаза. «Дурочка!» И задумавшись, в упор посмотрел на Еву. Решая, сказать? или… ?!

Ладно, хуже не будет! Словно сдавшись, мужчина проговорился. Что у них возникла догадка, что, скорее всего, дети вообще не Соломона. Вскрытый на ней скоп этому доказательство. По всей вероятности, вся её многоплодная беременность искусственна. Подсадили ей оплодотворённые эмбрионы. Непонятно только, как человеческие дети среди них оказались, может, это как раз и есть тот малый нуль-нуль один процент. И ему, специалисту, как раз интересны именно они.

Сказать, что Ева была удивлена – ничего не сказать. Шок! Это первое. Второе, перевёл врач разговор о будущем. Так как она ничего не знает, как заботиться о нарийском потомстве. К тому же, он, как врач, никогда не видел и не слышал, чтобы одна пара, а Ева – половинка, взялись вырастить и воспитать сразу пять нарийских малышей. Ей следует добровольно написать отказ и отдать малышей сразу после рождения, иначе, потом они хуже будут воспринимать приёмных родителей, что чревато, в первую очередь для самих детей. Уже сейчас специальные службы активно ищут тех, кто согласится забрать себе по малышу от смешанного акта. И таких желающих немного. И это всё для их же блага, ткнул Верен аккуратным когтем девушку в живот. Сказал ещё, что нарийские дети одного возраста плохо уживаются в одной семье, в малом возрасте малыши действуют по отношению к равному себе как кукушата: выдавливают соперников с семейного гнезда. Это в лучшем случае. В худшем… пугать не стал. Оставил на «сладенькое».

Ева напрягала память, пытаясь вспомнить время, проведённое с Натом наедине. Да, не всё она помнила. «Нат, ну попадись ты мне».

– Это мои дети, – прошипела Ева. – Я их не отдам.

Только подумав, что у неё могут отобрать детей, Еву накрыло, из глаз хлынули слёзы. Она маленькая, хрупкая, беспомощная, беременная женщина в чужом мире. Она одна… погладила девушка свой животик. «Мои! А я не кукушка, а они не кукушата».

Хладнокровный полудракон хищно улыбнулся, предчувствуя в скором времени «сладенькое».

Дело было вечером, делать было нечего. И это после плавания в бассейне, занятий для беременных, психологической подготовки к родам. Сидела Ева на большом подоконнике, наигрывая на гитаре полюбившиеся мелодии, и смотрела с высоты пятидесяти этажного здания на мир, что в основном скрывался за густым занавесом тумана. Духота и туман – естественный климат планеты. И к этому климату, организм девушки, как не странно, приспособился с космической скоростью.