Размер шрифта
-
+

Хрупкие связи. Как раненый нарциссизм мешает нам жить в мире с собой и другими - стр. 11

Не менее очевиден страх раскрытия и выражения себя. Люди с «нарциссическим синдромом» часто боятся быть разоблаченными, боятся, что кто-то заметит их слабости, неидеальности. Поэтому держатся на дистанции, не открывают свои чувства до конца, строят отношения так, чтобы оставаться в безопасности.

Страх близости можно прочитать в мелочах: в ответах с легкой долей обороны, в уходе от болезненных вопросов или стремлении сменить тему, если разговор приближается к чему-то слишком личному.

Эти симптомы – вибрирующая хрупкая броня, которая скрывает внутреннюю борьбу с собой, с собственной неценностью, с ощущением недостаточности. Они оказываются настолько очевидными, что кажутся «нормальными» на фоне жизни, наполненной достижениями, обязанностями и требованиями. Но эти симптомы – явные сигналы тревоги, которые подсказывают, что внутри что-то не так. Нам это не кажется, и мы не преувеличиваем. Наше Я очень хочет внимания к себе и сигнализирует о проблемах именно симптомами. Другого языка у него для нас пока нет…

Одинокость

Под очевидными симптомами, осложняющими жизнь, всегда скрывается нечто более глубокое, что тоже можно отнести к «нарциссическому синдрому». Например, одинокость.

И когда употребляю это слово, не имею в виду просто отсутствие людей рядом. Это не ситуативная пустота. Я говорю о распаде связей, как внешних, так и внутренних. Представьте себе внутренний мир, где нет жизни: выжженная или, наоборот, замерзшая земля. Людей нет, не предвидится, и между человеком и окружающим миром пролегают глубокие рвы и возвышаются стены. Бывает, чувствуешь себя невидимкой, телесной оболочкой, неспособной вступить в контакт с другими. И хотя внешне мы можем бегать от одних отношений к другим, суетиться, пытаться подстроиться или вписаться, внутри мы не можем преодолеть дистанцию, чтобы достичь того, что называем связью с другими.

Одинокость – это не свобода и не одиночество, которое может быть временным или желанным. Одинокость – это постоянное и привычное состояние. Ощущение, что никакие близкие отношения невозможны в принципе.

Потому ли, что это мы для них не подходим, или потому, что даже не надеемся, что кто-то откликнется на нас так идеально, что мы сможем подпустить этого человека к себе и начать доверять ему.

Чувства вины, стыда, тоски и безнадежности – вот что лежит в основе одинокости. Это глобальное отчуждение, которое связано не с тем, что человек физически один, а с тем, что настоящие связи внутренне невозможны. Мы даже не верим, что способны быть в этих отношениях. Не верим, что вообще возможно быть такими, какие мы есть, в близости с людьми. Поскольку попытки измениться создают слишком много напряжения, логичным выбором становится изоляция и отказ устанавливать контакты.

И теперь уже этот процесс «изымания себя» из связей становится самосбывающимся пророчеством. Мы превращаемся в наблюдателей, неспособных участвовать в живом взаимодействии. Избегаем близости, считая, что только так сможем защититься от боли, страха и напряжения.

Однажды на сессии мы с клиентом наблюдали, как он сам себя делает одиноким прямо в нашем разговоре.

Он сказал: «Во-первых, я не смотрю на вас. Во-вторых, не показываю своих чувств. Ну и в-третьих, постоянно пытаюсь правильно ответить на ваши вопросы, чтобы не замечать ничего другого».

Страница 11