Хроники закрытого города - стр. 33
Не раздумывая, первая линия солдат кинулась вперёд, а вторая, следовавшая по пятам, уверенно шагнула за ними, сердито щетинясь стволами. Внимательно следили они за периметром, ловя взглядами любое движение. Но нависшую тишину разрывали лишь тихие стоны. Никто из них так и не обратил внимание, как янтарная слизь, забираясь по ботинкам наверх, стремительно заползала под брюки, оплетая кожу ног тонкими золотистыми жгутиками.
Михалыч стоял в стороне, рядом с единственным нетронутым кусочком растительности, зорко осматривая такую знакомую и такую чуждую теперь местность. Искореженная земля, казалось, дымила в янтарном вареве, и проснувшийся в командире отец властно удержал сына, не позволив тому ступить в склизкую массу. Глядя на это, рядом застыли ещё три бойца.
С раскрытым от удивления ртом взирал Мартынов на мерцающий алым объект.
– Не видал я прежде таких самолётов, – присвистнул он, ещё крепче сжимая цевье. – Сдаётся мне, товарищ капитан, что этот вражеский гость совсем не пендосский.
Последние слова, вылетев словно плевок, заставили Михалыча поморщиться. Обернувшись, он заметил, как мелко дрожат губы Максима, и с хрустом сжал кулаки. Нет, он не позволит эмоциям взять над собой верх.
– Режим тишины, боец! – шепотом скомандовал Михалыч. – Враги могут быть рядом. Вильнёв, Летяга, следите за тылом! Мартынов, твой левый фланг, Осипов – правый.
– Есть.
– Есть.
– Слушаюсь, – зашелестело в ответ, и парни слаженно рассредоточились.
– Стоять, руки! – гаркнул напряжённый голос.
Михалыч вздрогнул и повернулся туда, где, раздвигая трясущимися руками ветви кедрового стланика в ярком свете пылающих отблесков, друг за другом, словно медведи из берлоги, повылазили испуганные бойцы. Один, второй, третий… На десятом Михалыч сбился и с изумлением взирал на растрёпанных пацанов. Да-да, именно пацанов, потому что на солдат эта жалкая горстка никак не тянула.
Исцарапанные, измятые, в разорванных горках, они стыдливо прятали от командира глаза и топтались на месте, старательно избегая шипящую жижу.
– Паша? – не поверил своим глазам капитан. – Это что за маскарад?
Широким жестом руки обвёл он растерянный второй взвод. «Ну, хоть живые…» – невольная мысль мазнула хвостом и растворилась в круговороте эмоций.
Крепко сбитый, потрёпанный, с болтающимся на соплях рукавом камуфляжной куртки, понурый лейтенант выдвинулся вперёд.
– В-в-вин-новат, т-т-товарищ к-капитан…
– Возьми себя в руки, боец! – за грудки встряхнул его командир и тут же разгладил куртку. – Какой ты пример подаёшь своим пацанам? – покосился он на взъерошенных срочников, которые испуганно таращились перед собой.
Внезапный крик в хлам разорвал нависшее напряжение, и все бледные лица повернулись туда, где, побросав оружие, один за другим рядом с лежащими телами падали бойцы. Этого Михалыч стерпеть не смог и дёрнулся в сторону своего взвода. Цепкие пальцы тут же больно впились ему в плечо, не позволив ступить в бурлящие лужи.
– Нет, командир, – отчаянно вырвалось у Петренко, и, махнув головой, он указал на кусты.
Готовое было сорваться ругательство застряло у Михалыча в глотке, когда, обдав лейтенанта яростным взглядом, он заглянул вглубь раздвинутых веток. Лицо его исказилось, рот приоткрылся, а уголок губы, нервно подрагивая, невольно сполз вниз. Глаза округлились так, что казалось, вот-вот и они стеклянными шариками вывалятся из орбит. Он одарил лейтенанта ошалелым взглядом и дрожащей рукой стянул с головы фуражку. Не обращая внимание на растерянные взгляды пятерых, оставшихся от первого взвода солдат, он напряженно сглотнул.