Хроники возрожденного Арканара - стр. 52

Описанный случай – не первый в этом году: летом в Москве в драке с приезжими из Чечни был убит другой спартаковский фанат – Юрий Волков. Его предполагаемые убийцы ждут суда – однако, двое из трех участников нападения были отпущены под подписку о невыезде, и лишь потом задержаны (что очень похоже на ситуацию со Свиридовым). После чего в Москве также прошли акции протеста – правда, не такие массовые, как в декабре, и в меньшей степени «окрашенные» в националистические тона.

Реакция властей на события на Манежной площади оказалась легко предсказуемой. Общие слова о необходимости «жить дружно» в многонациональной стране быстро сменились заявлениями о возможном ужесточении правил регистрации в крупных городах, и усилении ответственности за проведение несанкционированных публичных акций.

Что касается реакции общества, то оно разделилось на две части.

Одна, – явно меньшая, – забила тревогу, считая происшедшее очевидной демонстрацией роста фашистской угрозы в современной России. А другая, большая часть, начала оправдывать тех, кто вышел на Манежную, уверяя, что «кавказцы ведут себя вызывающе» и «не хотят жить по нашим обычаям».

И вот уже протодиакон Андрей Кураев заявляет, что нельзя считать «фашистами» тех, кто вышел на Манежную, потому что у них «был более чем серьезный повод для декларации своего протеста». И, заявляя о «несовместимости» русской и кавказской культур, успокаивает общественность: дескать, протестанты «на Манежной никаких дел не наделали, разве что елку опрокинули». Заметим: погромщики, «декларируя свой протест», избивали «кавказцев», и фотографировались на фоне избитых, вскидывая руки в нацистском приветствии – неужели в этом Кураев видит лишь мелкие шалости?

Ему вторит «вождь нацболов» Эдуард Лимонов, требующий не применять термин «погромы» к событиям на Манежной площади, и зовущий «манежных» активистов на свою акцию 31 декабря в защиту свободы собраний. После чего глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева отказывается участвовать с Лимоновым в одном мероприятии, поскольку он зовет туда погромщиков, и организовывает собственную акцию.

Наконец, из лагеря, считающегося либеральным, вместо решительного осуждения погромщиков звучат совсем иные слова! Один из сопредседателей создающейся «партии народной свободы» Владимир Милов призывает противопоставить фашизму «либерал-национализм», и заявляет: «никогда националистические лозунги не были бы столь популярными, не будь

под ними реальной проблемы». Правда, в свое время в Германии большинство, поддержавшее фашистские лозунги, считало «реальной проблемой» наличие евреев, которые якобы во всем виноваты – после чего нацисты стали решать эту «проблему» при помощи газовых камер и лагерей смерти…

Да, многие аспекты поведения приезжих, – и не только с Северного Кавказа, – кажутся многим из давних обитателей Москвы, Петербурга и других городов, мягко говоря, неприятными. Да, многие сыны «маленьких, но гордых республик» не всегда отличаются уважением к окружающим, но любят демонстрировать свою «крутизну» и атрибуты «красивой жизни».

Но, во-первых, они не «мигранты», а российские граждане, имеющие право – по Конституции, – свободно выбрать себе место жительства.

А во-вторых, разве только они так себя ведут?