Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров - стр. 25
Это – не конец его политической карьеры. Скорее, только начало.
7. Безопасное место
Через пару дней на остров прилетел Бхад-ра. И прилетел так, как никто прежде – прошел по тонкой грани вечности и небытия.
Первый удар с сигнальной башни был ленивым и будничным. Именно таким, каким приветствуют странников. Они прилетают, выменивают свои скудные товары с других островов на воду, пищу и местные товары, ремонтируют свои потрепанные жизнью машины и улетают куда-то еще. Двигаются по бесконечному кругу странствий, гадая, что откажет первым: механическая птица или их собственная физическая оболочка.
Второй удар был более громким. Более ясным. А сразу после него – тревожный сдвоенный сигнал, который призывал отклониться от курса на остров. Впрочем, для наездника он не имел никакого значения. Все, что ему было нужно – добраться до края, ведь на хвосте его машины буквально повисла Камо-те.
Механическая птица Бхад-ра не лишена изящества. Ее узкое туловище плавно расширялось в широкое хвостовое оперение, а не сворачиваемые треугольные крылья, казалось, двигались отдельно от птицы. Несколько тяг, которые связывали крылья с корпусом, издалека были почти что не видны.
Впрочем, изящество – единственное, что эта машина могла противопоставить храмовой птице. Прямо сейчас ей отчаянно не хватало скорости и маневренности. С каждым виражом она заметно замедлялась, а оторваться от Камо-те на прямой и вовсе не имела шансов.
Вправо и влево, вверх и вниз, неожиданный рывок в сторону, из-за которого храмовник неосторожно вырывался вперед, а потом – разворот и снова к острову. В таком нелепом танце две машины приближались – виток за витком, пока не оказались прямо над Утесом, с которого один за другим следовали двойные сигналы. Этот тревожный звон разносился по острову и терялся эхом в каменных проходах.
Бхад-ра прижался к земле и заложил крутой разворот – почти что на месте. Но храмовник предугадал этот маневр и пошел прямо на него – сверху вниз. Еще немного – и все закончится. Сложенные крылья и мощный клюв не оставят беглецу шансов, как нет шансов у жестяной банки, на которую опускается молот.
Бхад-ра повезло. В последний момент наездник Камо-те отвернул. Очевидно, побоялся по инерции столкнуться с землей после тарана. И пока он делал небольшой круг над ближайшим умм-каном, чтобы атаковать с более удобной позиции, другая машина уже была на земле. Не выбирая места и времени, Бхад-ра с ходу сел на ближайшую каменистую площадку, приведя в ужас игравших на ней новых жизней. Они бросились врассыпную с оглушительным визгом, который затих лишь спустя минуту – где-то в глубине ближайшего умм-кана, в уютных хартабах матерей.
Словно раздумывая, как поступить, храмовый наездник сделал еще один круг и, когда ничего больше не оставалось, покинул проекцию острова. Улетел на закат – туда, откуда и появился.
– Имя мое – Бхад-ра, – говорит наездник.
Он – совсем молодой, стройный, прямой, как каменный столб на Площади. Лицо чистое, умное. Портит его, пожалуй, только жиденькая русая борода, завязанная на уровне шеи в забавный узел. Забавный именно от количества волос, связанных вместе. Кажется, я мог бы сосчитать их за минуту.
– Понятно, – отвечаю, забыв представиться в ответ.
Все мое внимание поглощено стрелой, застрявшей в теле механической птицы чуть позади второго седла. Зазубренное острие ушло глубоко в корпус машины, оставив торчащим снаружи только древко – массивный металлический прут с квадратным сечением. Общая длина такой стрелы – не меньше двух шагов. Настоящая удача, что она не попала в наездника и не повредила важные механизмы внутри птицы.