Хроники сыска (сборник) - стр. 33
– Что-то долго нет князя, – обеспокоился Титус, глядя внимательно в окно. – Вон бричка какая-то отъезжает.
– За мной! – мгновенно скомандовал Благово, подбежал к двери и распахнул ее. И тут же захлопнул обратно.
– Тимофеев, держать!!
Старший городовой перехватил ручку, уперся плечом в косяк и вовремя – с той стороны дверь принялись отчаянно тянуть на себя. Засов изнутри не без умысла отсутствовал.
– Яан, в ташке[25] револьверы. Один взведи и сунь Тимофееву сзади за пояс, второй твой! Надо продержаться четверть часа.
Вдруг за спиной Благово повернулся в замке ключ, и кто-то попытался выскочить из загадочной комнаты наружу. Не тут-то было: помешал предусмотрительно поставленный диван. В щели мелькнуло лезвие топора, раздалось площадное ругательство. Павел Афанасьевич выхватил «трэнтор» и дважды выстрелил; человек за дверью со стоном рухнул на пол.
– Нехорошо подслушивать, – назидательно сказал Благово и подбежал к окну слева. Красный от натуги, Тимофеев с трудом удерживал дверное полотно.
– Ручка… отрывается…
– Сейчас, Иван Фомич, – хладнокровно успокоил его коллежский асессор и разрядил остатки барабана в толпу на крыльце; с другой стороны его поддержал Титус. Крыльцо вмиг опустело, кто-то, бранясь, скатился по ступеням.
– На вылазку, пробиваемся к селу, где наш отряд.
И Благово первым выскочил наружу. Коротко стриженный верзила бросился на него с ножом. Тимофеев из-за спины сыщика вылетел ногой вперед, снес бандита, как рюху в городках, и побежал дальше. Огромный и страшный, он разбросал еще несколько человек и вдруг остановился – повсюду вокруг них уже оказались переодетые в форму конвойных войск чины нижегородской полиции.
– Продержались! – радостно хлопнул Благово Титуса по плечу.
– Да, как в романе, – подхватил невесть откуда взявшийся Всеволожский. – Слава богу! Вы все живы…
Действительно, сыщики были целы и невредимы, только у Тимофеева оказались сильно порезаны ладони – пришлось отбивать нож голыми руками.
– Где Мамин? – спохватился наконец Павел Афанасьевич и бросился в главный дом. Тихий и спокойный, там сидел управляющий и хладнокровно наблюдал за разгромом усадьбы.
– Говори, каналья, где твой хозяин?
– Уехал в Теплый Стан, ваше сиятельство. Точнее, господин Благово.
– Титус! Беги в конную команду, пусть немедля организуют погоню по тракту в сторону Казани.
– Бесполезно, – охладил его пыл вице-губернатор. – Наши лошади скакали всю ночь и все утро, нам его не догнать. Кажется, я лицезрел бричку князя, когда мы сворачивали с тракта на Чуварлей. Он как раз въехал в Скрыпино и, завидев нас, действительно ушел на Казань. Там такой рысак!
– Десять минут. Нам не хватило десяти минут… Что-то нас выдало. Эй, старик! Как вы догадались?
– Васька Чугунная Шишка вас опознал, господин Благово.
– А, Василий Анцыферов, налетчик. Он здесь?
– Здесь, здесь. Лежит у крыльца и, кажется, убит – я вижу его в окно.
– А где Гаврила с рваным ухом?
– Убег, если только ваши конники не перехватили его в поле.
– Ишь, какой разговорчивый. На следствии такой же будешь?
– Я старый человек, ваше благородие. О душе пора уже думать. Что знаю – расскажу.
– Тьфу! – плюнул в пол коллежский асессор. – Я уже вижу, что ты расскажешь, старый прохвост. На князя Мамина надеешься? Это зря… Он теперь далеко, и с деньгами; некогда ему будет тобой заниматься. Сдохнешь на каторге как собака – там и молодые долго не живут, а уж ты… Ну?