Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб - стр. 52

– Невзирая на особую связь, Иори не утратил сути дикого ворона: не особо жалует незнакомых. Я мог бы призвать его. Но не стану. Уважаю древние традиции. Если пожелает, сам прилетит, – Леонардо пригубил чашку. – Возвращаясь к теме превращений… – он посмотрел на стену, где висел шнурок с медальонами, похожими на те, что звенели у Ли на цепочке: – Не возражаешь?

Чашка медленно опустилась на стол, пальцы в кольцах стиснули её, будто та могла внезапно провалиться сквозь твёрдую поверхность.

– Решил изучить на будущее? Для собственного моалгрена? Пожалуйста. Исследуй. Тщательно оберегаемых секретов в них точно нет.

– Собственного? У меня уже есть моалгрен. Насколько мне известно, общий, – колдун посмотрел столь выразительно, что показалось, будто он подмигнул.

Не выпуская из рук зверёныша, Леонардо встал, приблизился к стене и снял с крючка медальоны. Правда, оказаться на пушистой шее им было не суждено: дочь стала выворачиваться и царапаться.

Перемещать медальоны тёмной телепортацией было нельзя: в них преобладали светлые чары, что создавало неоправданный риск повредить артефакт. А подчинять ребёнка телекинезом или инспирированием, в родном доме, на глазах матери – не только негуманно, но и крайне неосмотрительно.

– Хочешь посмотреть, как они работают? – Ли поймала задумчивый взгляд: – Подожди, пока она заснёт или проголодается. Лучший способ надеть медальоны без борьбы и обид.

– Апостериорный метод предотвращения негативной консеквенции… – бродившие вокруг гипноза размышления потерялись тенью во мгле. – Весьма благоразумно. Так и поступлю.

Следующие полчаса Леонардо развлекал зверёныша сотканными из чёрного тумана бабочками. Они порхали над заинтересованной мордашкой. Дразнились. Почти задевали нос. А всякий раз, когда Эффалия хватала добычу, в когтистых лапках расцветала такая же чёрная роза, которая плавно распадалась на тёмные лоскуты.

За это время чашки дважды являли дно, а на столе возникло жаркое из косули с диким рисом. Невзирая на изумительный аромат, Леонардо ограничился скромной порцией и похвалой. Ли обратила внимание, что он всегда больше пьёт, чем ест. Стало любопытно, какие потребности движут личом и как функционирует воссозданное магией тело: очень реалистичное, даже чересчур, хоть и застывшее во времени между двумя ударами сердца. Спрашивать было как-то… неудобно. Однако Ли всё-таки облекла мысли в слова. Не одному же Леонардо удовлетворять свой интерес.

– Не сочти за грубость моё любопытство. Ты всегда такой малоежка? Не по вкусу простая стряпня или причина в другом?

– В физиологии, – колдун наблюдал, как тяжелеют веки утомившегося зверёныша. – Системы моего организма работают иначе: пищеварительную заменяет лимфатическая с последующей трансформацией примесей в дендритную эктоплазму третьего сорта. Процесс не особо благостный, но поправимый. Деструкция не столь активна, если в рационе превалирует жидкость. Тем не менее это не мешает мне наслаждаться вкусом, ведь мои рецепторы в разы чувствительнее человеческих, – покачивая на руках Эффалию, он поднял глаза и самодовольно улыбнулся: – Магия Тьмы – океан безграничных возможностей. И начинаются они с бессмертия.

– А звучит, как вполне явные ограничения, – мягко заметила Ли. – Ничтожные, конечно, на фоне остального. Благодарю за пояснение.