Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб - стр. 107
В сознании некроманта смерчем голосов и картинок кружились чужие воспоминания. Все похожие элементы молниеносно выуживались, точно части собираемой мозаики. Знания, предположения, неуловимые мысли ниточка за ниточкой сплетались в единое полотно. Из его обрывков уже было ясно, что пережившие истребление существа, никак не влиявшие на магический фон ввиду своей малочисленности, породили подпольный рынок диковинных созданий. Вычислять сотни бродивших по королевству охотников – бороться со змеёй, сжигая её сброшенную кожу, в то время как единственной эффективной мерой является отсечение головы.
Шёпот заклинания. Неторопливо разведённые руки. Вынырнувшее из мглистого тумана вороньё. Оно принялось кружить вокруг Леонардо чёрным вихрем, обмениваясь фрактальными импульсами и усиливая колдовскую мощь – с каждой секундой абстрактное полотно воспоминаний всё больше походило на карту. Едва она будет готова, собственные многовековые знания превратят её в объёмную модель. А там несколько пробных телепортаций, и логово змеи перестанет быть тайной. Сегодня ползучая выбрала себе неверную жертву. Роковую.
* * *
Разлом закрывшегося портала окончательно истаял, однако Рихард не спешил возвращаться в дом. Он знал: обманный манёвр ненадолго удержит Эффалию от новых попыток увидеть мать. Сначала она непременно поделится впечатлениями от маленького путешествия с дриадой, а после возобновит «штурм». К тому же следовало подготовить малышку к мысли, что несколько следующих дней ей предстоит провести с отцом.
Мужчина немного постоял у двери, прислушиваясь к внутренним ощущениям: да, беспробудный сон ещё нескоро отпустит Шиари, но волноваться о ней пока не стоит. Он неторопливо перевязал растрёпанные волосы и зашагал к ручью.
Там, у ивы, сквозь пряди листвы Рихард разглядел малышку и гиену. Хуга лежала в корнях, а Эффалия, бережно окутанная ветвями, сидела верхом на нижнем, толстом суку.
Маг терпеливо подождал, пока Ильхири пропустит его под зелёный полог, едва заметным жестом вновь уложил приподнявшуюся навстречу гиену. Девочка же никак не отреагировала на его появление, слишком уж была увлечена «рассказом». Её словно охватило оцепенение – лишь отдельные движения выдавали воодушевление.
В ожидании развязки истории Рихард осторожно прислонился плечом к стволу, наблюдая за девчушкой. Порой, чтобы уловить суть, слова и образы не нужны: достаточно прорывавшихся наружу эмоций. То ножка дрогнет, то глаза под закрытыми веками забегают, то ручка что-то невидимое схватит. Личико же попеременно хмурили насупленные брови и озаряли улыбки. Эффалия явно с больши́м интересом проводила время в гостях у отца, а иначе и быть не могло.
Наконец малышка широко распахнула глаза. Всё ещё находясь на волне восторга, она протянула ручку и выкрикнула:
– Ард! Ма-ма!
Рихард заключил маленькую ладошку в свою:
– Нет, милая. Мама пока спит.
Девочка мигом нахохлилась:
– Ра-с-ска-зать. Хо-чу…
– Знаю. Обязательно расскажешь, но немного позже. Хорошо? – ласково перебирал он крохотные пальчики.
Эффалия не издала ни звука.
– С Ильхи ты уже всеми приключениями поделилась?
Один вопрос, и броня молчания сломлена:
– Нет! Бо-ль-шой дом! Ог-ром-ный! Дру-гой! – заёрзала малышка, а на Рихарда обрушилась лавина сумбурных картинок интерьеров и их содержимого.