Хроники ржавчины и песка - стр. 23
Панели над лабиринтом труб быстро меняли положение, пересекались и надвигались одна на другую в круговороте нахлестов, как в какой-нибудь карточной игре. Солнечный свет ударил как кувалда, зажигая блики на гуано.
Изменился даже ритм работы механизмов. В латунной чашке постоянно что-то звякало.
Сзади послышался звон металла.
Юсуфф обернулся. Яйцо вибрировало.
Звон повторился, на этот раз громче, и на поверхности появился нарост. Он посинел, почернел и вдруг оторвался, как гнойный фурункул.
Что-то светящееся и раскаленное прорезало отверстие в скорлупе. Из яйца высунулся коготь, который изо всех сил пытался увеличить дырку.
Птицы расправили крылья и, перебравшись через сплетения труб и движущиеся панели, взмыли ввысь. Юсуфф смотрел, как они разлетаются в разные стороны. Слишком высоко – ему, наверно, никогда не забраться на верхушку махины, не выглянуть наружу, не спрыгнуть на песок. Не стать свободным.
Металлическое созданьице у него за спиной выбиралось из скорлупы. И дымилось. Пара секунд – и оно, перевернувшись, свалилось в гуано. Это был уродец из смазанных соплями колесиков и шестеренок, за спиной у которого торчало толстое крыло из сырых перьев – вроде хвоста или корабельного руля. Наполовину птица, наполовину… Робредо.
Воняло тухлыми яйцами.
Существо встало и, пошатываясь, направилось к стене. Будто точно знало, куда идти.
Юсуфф наблюдал, как создание ковыляет к цели, а его единственное крыло волочится по полу, оставляя загогулины на мягкой глазури. Мальчик поднялся и пошел следом.
Добравшись до стены, существо снова выпустило свой раскаленный коготь и начало водить им по металлу, пока не вырезало кусочек размером с круглую монету, а потом умудрилось приварить эту железку к своему телу.
– Что ты вообще такое?
Услышав эти слова, уродец поднял крыло, чтобы защитить свои самые уязвимые шестеренки. И взъерошил перья.
Юсуфф присел на корточки. Подходить к твари слишком близко он боялся, не говоря уже о том, чтобы ее потрогать. Будь папа рядом, он бы все ему растолковал: это существо – все-таки машина или птица? Оно вылупилось из яйца, но яйцо было металлическим. Вместо органов у него механизмы, но ведет оно себя как животное. Дымится, как паяльная лампа, но реагирует на звуки. Работает и живет. Не дышит, но растет…
Существо судорожно захлопало единственным крылом и отпрыгнуло под двигающиеся поршни – там Юсуффу до него не добраться.
Мальчик потер щеки и вернулся туда, где сидел раньше; маленького люка, через который он сюда залез, видно не было, везде ровным слоем лежала белая жижа. Сняв перчатки, Юсуфф поскреб пол ногтями, но… Дверцы нет: она, наверно, так плотно приварилась к полу, что не осталось даже стыков.
Утерев слезы, мальчик проверил каждый сантиметр пола и стен – сначала обшарил взглядом, а потом и пальцами. Робредо словно был выкован из монолитной стальной плиты, согнутой тут и там руками демона. Как гигантское оригами. Или, может, вылупился из яйца, такого огромного, что оно касалось неба. Или вырос из песка как чудовищный чертополох-ржавоед – пожирал ящериц и грызунов и становился все больше и больше.
Ища люк, Юсуфф наткнулся на кучу всякой всячины; раньше на борту явно кто-то жил – видимо, небольшой экипаж. Он нашел складной ножичек, три ложки, помазок для бритья, маленькую сковородку, полдюжины костяшек домино, фуражку со знаками различия и две пары противошумовых наушников. И, главное, – стопки кожаных комбинезонов в рундуке и батарею рабочих сапог.