Хроники Пустоши - стр. 60
Из кабины самохода выскочили здоровяк Бочка с молодым Дерюжкой и принялись отчаянно жестикулировать. Видать, обвиняли друг друга в случившемся. Бочка отвесил Дерюжке оплеуху, тот в ответ заверещал. Потом оба бросились к капоту, здоровяк поднял крышку, молодой нырнул в клубы дыма и сразу отпрянул. Что-то крикнув напарнику, он притащил канистру с водой, принялся заливать перегревшийся мотор.
– Эй! Не надо! Нельзя стоять! – Така бежал к фургону, шлепая босыми ступнями по илу. – В кабину надо!
Бандиты пытались справиться с поломкой и не слышали его. Озабоченность их была вполне понятна: вдруг движок загорится, тогда может вспыхнуть цистерна, и если эти двое не погибнут при взрыве, их пристрелит Макота.
Туран давно заметил: Така требует, чтобы машины и телеги держались рядом с ним – именно с ним, а не с первой повозкой. Поэтому Макоте пришлось отказаться от разведки местности, а ведь раньше, до Моста, он каждый день отправлял вперед пару-тройку мотоциклеток. Но в Донной пустыне проводник делать это запретил.
Машины начали останавливаться. Людоед на ходу оглянулся, махнул рукой Крючку, чтобы следовал за ним.
– Ну да, щас я к тебе побегу, – пробормотал бандит и отвернулся.
Но тут занервничал ящер. Взмахнув хвостом, он развернул повозку без команды лопоухого. Оторопевший бандит натянул вожжи – башку маниса задрало к небу, шею выгнуло назад, но он не останавливался.
Вскоре Така сел на ил, скрестив руки на груди.
Манис тянул повозку, Крючок ругался, пытаясь образумить непокорную рептилию, а Туран внимательно наблюдал за суетой у фургона. Неспроста ведь людоед всполошился.
Вскоре выяснилось, что так и есть – пленник увидел, как темный бугорок размером с ведерко вдруг пополз к машине. Приблизился на пару шагов – и замер. Потом еще подполз. И еще.
Крючок усмирял ящера, остальное его мало интересовало. Бандиты поливали двигатель водой. Дверца «Панча» отворилась, на подножке появился Макота:
– Слышь, Крючок, все жуешь свою дрянь? С тупой скотиной справиться не можешь?
Это отвлекло Турана, и он прозевал момент, когда бугорок рывком подобрался еще ближе. Увидев, что тот уже у самого колеса, пленник вскочил и крикнул, показывая рукой:
– Что это?!
Крючок, занятый манисом, не обратил на вопрос внимания, зато Макота с Такой посмотрели на Турана.
– Краб, – громко сказал проводник. – Краб, да. Така не помнит, но старцы говорили: крабы в воде жили. Давно. В очень соленой, пить нельзя. Сейчас нет воды, давно нет, крабы в норах, в иле теперь. Не в воде…
Крючок все сражался с ящером, который, шипя и мотая хвостом, тащил повозку к проводнику.
Бугорок подполз еще ближе к занятым ремонтом бандитам. Людоед поднялся и закричал, сложив ладони рупором:
– Краб!!! Ноги откусит!!!
В этот миг нечто сплющенное, выскочив из облака пыли, помчалось на тонких ножках к бамперу.
Щелкая клешнями, краб добежал до машины, и тогда наконец Дерюжка с Бочкой заметили его. Они запрыгнули на дымящийся мотор, задрали ноги. Краб нырнул под бампер и со звоном вцепился в него клешнями.
Макота достал пистолет и начал стрелять. Расстояние было большим, пули били в землю, но одна раскрошила клешню. Тварь мгновенно скрылась под днищем, и спустя несколько мгновений все увидели ползущий в сторону от фургона бугорок. Он вскоре разгладился – наверное, краб забрался в свою нору в иле.