Хроники Оноданги. Душа Айлека - стр. 16

– Что.

– До города говорю далековато. Пешком рубить.

– Подвезут – ответил Шершавкин. – С мигалками поедем.

Через некоторое время появился желто-синий уазик. Он подъехал к самолету.

– Кто такие? – спросил высокий мужчина в милицейской но навсегда дурацкой пиничетовкой.

– Шершавый? Ты?

– Я. Вот Уклонов знакомься. Одноклассник мой Горшков Серега. До города вощьмешь, Серега?

– Что ж раз так. – согласился Горшков.

– Это тебе.

Шершавкин достал блок Голден Америка.

– Тебе Серега. По 25 штук в пачке.

– Дело. Спасибо, Шершавый.

В машине когда ехали в город Шершавкин спросил.

– Дом Нефтяника свободен? Разместится на денек другой-третий.

– Сделаем . Поздно ты, Серега. Бабку твою схоронили уже.

– Не смог…Я в Думу иду. Делов.

– А сейчас чего?

– Квартира осталась.

– А. – протянул Горшков. – Понял.

Уклонова сбросили у Дома Нефтяника одноэтажного строения с длинным во весь фасад дощатым навесом. Шершавкин вручил пилоту деньги.

– Сильно не пей.

– Сильно не буду – честно признался Уклонов.

Горшков остановился у серой пятиэтажке.

– Рановато ты приехал – сказал Горшков.

– Чего так.

– Нотариус наш Ливер в Оху к дочке уехал.

– Ерунда. У меня самолет. Слушай. Ты к сеструхе моей не зайдешь. Ключи взять.

– Зачем?

– В квартиру надо как-то…влезть..-

– Так Лизка твоя там. Как бабушку схоронили так и живет там всем семейством.

– Да – протянул Шершавкин.

– Да – подтвердил Горшков.

– Тогда лады. Давай Серега.

Шершавкин вылез из Уазика, зотя очень не хотелось. Он помахал рукой Горшкову, поздоровался с приподъездными бабушками и вышел в темный черный подхезд. На него надвигалось темное, страш....

– Тьфу ты – сплюнул зло Шершавкин и поднялся по выщербленной лестнице на второй этаж. Позвонил. Дверь ему открыла....Шершавкин помотал головой, отгоняя давешний сон. Дверь открыла Лиза, но пятилетняя с мышиными косичками и вяло повисшими бантиками. То что это была Лиза не было никакого сомнения.

– Явился? – строго спросила девочка. – Мам?

Из коридора вышла женщина в халате. Вытирала руки кухонным полотенцем.

– Кто там? – строго спросила женщина.

– Здравствуй, сестра – сказал Шершавкин и быстро шагнул в квартиру, чтобы успеть пока сестра не захлопнула перед ним дверь.

–;ГЛАВА 5. ПТЕРОДАКТИЛЬ.

Цыплятами заставили хвост Птеродактиля и закрыли проход к самодеятельной уборной: круглому люку в полу с кольцом и надписью белой краской "без дна". Егор и Мия сели на железную лавку, прикрученную болтами к левому борту. Напротив них на такой же лавке между двумя хмурыми тягловыми женщинам челночницами сидел местный этнографический старик в чем то вроде малахая. Егор не совсем представлял себе как на самом деле выглядит малахай. Но слово было емкое и к такому наряду подходило куда как лучше других. Это было что-то вроде тонкой конусообразной шубы, подбитой коричневым крашенным мехом и грехами неизвестных шубоделов. Гнилые нитки рвались и было видно, что если не озаботится то эта шуба благополучно и мирно развалится на части, как и страна, где эту шубу выделали. Так представлял себе Егор, а у него была склонность к необычным сравнениям и еще куче всяких ненужных в обычной жизни вещей. На худой с прыгающим кадыком шее старика висел красный магнитофон Весна-221.

– Я Куэро – сказал старик, когда увидел с каким интересом смотрит на него Егор. Бекетов представил себя и Мию.