Хроники Ливэя - стр. 51

– Привет, Риваль. Как жена, как дети?

– Лучше, чем твои, – Риваль расхохотался довольный собой.

– Да, наверное. Я к тебе с дарами, – Эри протянула мешочек с купленным у Айгуль травяным чаем.

– Вот поэтому, – Риваль поднял вверх указательный палец, – ты мой любимый эксперт.

Такая очевидная ложь, что Эри даже улыбнулась. Все знали, его любимый эксперт Кьяра Бруно, способная флиртовать даже с камнем.

– Мне нужно одолжение.

– Слушаю.

– Ты производил вскрытие 20 лет назад, 23 апреля. Мальчик 10 лет, анафилактический шок.

– Глеб Захаров.

– Даже документы не посмотришь?

– Это ж мой счастливый билет по жизни. Я все детали наизусть помню. Почему тебя интересует это дело?

– Не всё дело. Только причина смерти.

– Анафилактический шок, – Риваль смотрел на Эри с недоумением.

– Да. А от чего? Яд какой-то? И что с медпомощником? Медпомощники же должны предотвращать такие ситуации.

– Вот поэтому, – Риваль дважды постучал указательным пальце по виску, – ты самый умный ведущий эксперт.

Тоже очевидная ложь, но в этот раз приятная.

– Так что? – Эри почувствовала как сердце ускорило ритм.

– У мальчишек не было медпомощников. В то время какая-то тема такая двигалась против вживления. Сама понимаешь, это же не часы надеть.

– Часы надеть?

Риваль покрутил перед глазами Эри свои наручные механические часы, доставшиеся ему от прадеда.

– Ясно. Так и что?

– Ну и всё. Не было помощника, пацана цапнуло насекомое, анафилактический шок, смерть.

– Ясно.

– Ты ожидала чего-то другого?

– А какое насекомое? Паук?

– Пауки не насекомые, госпожа ведущий эксперт. Вы вообще из Ливэя?

– Не нуди.

– Нет, не паук. Типа осы, наверное. Шершень, может. Они прям смертельные, я слышал. Вообще я в этом не силён. Я тогда только выпустился, профилировался в основном на колотых и огнестрельных.

– А как определил?

– Жало достал из раны, – пожал плечами Риваль.

– Ясно. Спасибо.

В истории снова что-то не сходилось. Эри чувствовала бессильную злобу от того, что мысль буквально ускользала от неё. Она снова и снова обходила парк по кругу, словно пытаясь догнать собственный ход мыслей. Внезапно её осенило, Эри села в ближайший трамвай и поехала в район фермеров. Калитку открыла Айше.

– Бабушка Айше, мне бы поговорить!

– Айгуль отдыхает.

– Мне с вами поговорить.

Старушка прищурилась и пошла в глубь двора. Эри направилась следом.

– Чай заварила только. Садись, – Айше указала на плетеную скамейку.

– Спасибо.

Беседку для чаепития окружал палисадник из самых разных цветов. Больше всего Эри впечатлил красный цветок, который почему-то напомнил паука. Невольно поежившись, она поинтересовалась:

– А это что за растение?

– Ликорис.

– Ликорис…

– Паучья лилия. Символ несчастья и смерти.

– Зачем же тогда держать его в саду?

– Ухажеров отпугивать, – Айше налила чай в фарфоровую кружку, – и лекарства делать.

– Он лечебный?

– Скорей ядовитый.

– Но…

– В сочетании с ядом наших пауков лечит душевные раны.

– Это как, – искренне заинтересовалась Эри.

– Память отшибает.

Эри поперхнулась. В голову закралось подозрение.

– Уж не его ли у Айгуль покупала Сара Векслер.

– Наркоманка-то? Наверное, его. Что им наркоманам еще надо. Стирать воспоминания о том, на что идут ради дозы.

Внутри неприятно зашевелилось предчувствие. Эри решила отложить его на потом и задать вопрос, ради которого приехала.