Хроники ларгов: некромант - стр. 4
– Сын, прости нас с мамой, мы желаем тебе только добра, – прошептал он, приблизившись к нему. Сатир понимал, что мальчик может снова убежать, не желая с ним разговаривать. Большую сложность в общении с ним составляло то, что он не мог проникнуть в его мысли, понять, что именно движет им. Его разум оставался закрытым от богов. Такой способностью были наделены только друиды и шаманы орков, теперь выяснилось, что такой дар есть и у Куззолы. Это представлялось вполне естественным, ведь он сына бога.
– Прости меня, сынок, – повторил Сатир, собственно, сам не зная за что извинялся, но чувствуя себя виноватым перед мальчиком.
– Что мне с твоего прощения? – Куззола не повернулся к отцу. Он поджал босые мокрые ноги под себя, выдернув их из прохладной воды. Бога обдало холодом.
– Ты, прав, – Сатир держался на расстоянии, не смея подойти, – Но ты должен быть сильным. Ты особенный ребенок, и все это знают. Не сторонись никого, твои поступки докажут всем, что ты не хуже других. Возможно и лучше.
– На меня смотрят как на чудовище! Поступки! – услышав это, Сатир поднял брови и чуть не раскрыл рот от возмущения.
– Сын, ты не обычный, но никто не сказал тебе, что ты чудовище. Ты не виноват, что ты такой, и все это понимают. Важнее то, какой ты в душе. Не страшись себя. Будь полезен и добр, – поспешно ответил Куззоле отец.
– Почему я должен всем угождать, лишь бы от меня не воротили носы? Сын Каэджадара Лиэль, младше меня, но он будет вождем, и все стелятся перед ним, а сын бога должен помогать, делать добро!
– Каждому свое. Ты тоже можешь стать вождем, прояви себя. Пойми, я не могу навязывать эльбам свою волю. Пусть я и бог, но нельзя держать Этриус в страхе только для того, чтоб угодить своему сыну.
– Какой же ты тогда мне отец? – вскричал мальчик и, вскочив на ноги, бросил на Сатира ненавистный взгляд.
– Куззола, мальчик мой. Ты должен всего добиваться сам. И я, и мама, и все будут помогать тебе. Ты не один, – расчувствовавшись, бог приблизился и хотел обнять сына, но мальчик вырвался и побежал.
Сатир не находил себе места. Он никогда не оставит Куззолу одного и будет продолжать беседовать с ним. Оставалось лишь верить, что мальчик со временем поймет его. Нужно рассказать Габриэль о разговоре с сыном. Она так же нуждалась в поддержке, и он незамедлительно отправился к ней.
Девушка тоскливо сидела у окна в своей хижине. Сатир очутился рядом с ней, но она не испугалась его появления. Габриэль давно привыкла к подобной выходке бога. Пусть как ему угодно, но навещает ее.
– Здравствуй, любовь моя, – Сатир опустился перед ней на колено и как раньше протянул букет полевых цветов.
Девушка, молча, взяла их, не отпуская его руки. Взгляд ее глаз был глубокий, но не живой.
– Мы совсем не гуляем с тобой теперь, – улыбнулся Сатир, – держись крепче, милая.
В мгновение ока они очутились на цветочной опушке посреди леса.
– Здесь я и собрал этот букет. Тут очень красиво, – Бог галантно покружил девушку вокруг себя.
– Любимый, спасибо, – ответила Габриэль, – но я уже не та…
– Что с тобой? Мальчик образумится. Потерпи, – встревожился Сатир.
– Не понимаю, что со мной. Я слабею, мне уже не радостно, и все чуждо. Как будто, кто-то забирает мои жизненные силы себе.
– Не говори так. Я тебя люблю. Ты красива и молода. Эльбы долгожители, – Сатир нежно прижал девушку к своей груди и поцеловал в губы, – Не думай о плохом, я с тобой.