Хроники Края. Академик Вокс - стр. 21
– Иду, сэр, – громким голосом отозвался большеухий дрыготрог. Он бегом пересёк мост и, схватившись за рукоять, начал вращать массивное колесо. – Сейчас-сейчас, сэр… Простите меня, сэр…
В главном зале Центрального Книгохранилища, благодаря постоянно работавшим дровяным печам и вентиляторам, всегда было тепло и сухо. Сегодня и за его пределами, в мрачных сырых тоннелях, воздух тоже прогрелся больше обычного. Казалось, жара, обволакивающая Нижний Город, просочилась в канализацию; даже стены труб стали такими липкими и клейкими от пара, что прикасаться к ним было омерзительно. Кроме пёстрых крыс, млевших от удовольствия на жаре, все жители подземелья – от смотрителей, обслуживающих библиотечные подъёмники, до Профессоров Света и Тьмы – задыхались от духоты.
Двое юношей, недавно избранных Библиотечными Рыцарями, вернулись к себе домой в спальные кабинки по боковому тоннелю, ответвлявшемуся от Центральной Трубы, и в изнеможении плюхнулись в гамаки.
– Какая жара! – простонал один из них.
– Что толку повторяться, Керн! – ответил другой. – А ещё эти ужасные масляные лампы! Жар, дым и вонь… – Он вяло помахал рукой у себя перед носом. – Они должны разгонять мрак, а получается совсем наоборот: они так чадят, что ничего не видно!
Подальше в тоннеле была дверь в длинный сводчатый зал, где спёртый, горячий воздух отдавал затхлостью тёплого мшистого меха. По сырому каменному полу, не таясь, пробежала пёстрая крыса, как будто заранее знала, что обитатели этого жилища не представляют для неё никакой опасности. Подобравшись к огромной когтистой лапе, она принюхалась и вонзила в пятку острые жёлтые зубы. Кровь потекла из ранки прямо в её открытую пасть.
– Вух! – вскрикнул зверь, скорее от удивления, чем от боли, и добродушно дал хищнице пинка.
Это был толстолап, крупный самец с глубоким шрамом на плече, который просвечивал сквозь грязную, спутанную шерсть, – один из четверых, расположившихся в углу помещения. Он грозно зыркнул на крысу, и пёстрая охотница недовольно поспешила прочь.
– Вурра-волла-веера-вер, – застонал толстолап. – Теперь мерзкие твари стали пить мою кровь. Жизнь моя стала мрачной.
Его соседка, худая как щепка старая толстолапиха, ласково ухаживала за ним: вычёсывала ему шёрстку, вытаскивала канализационных клещей из складочек на коже, щёлкая зубами.
– Вух-вух-вурррума, – прошептала она. – Терпение. Скоро полная луна снова озарит твои очи.
– Вух? – буркнул третий толстолап, содрогаясь всем телом. – Но когда? Веера – вуур – вуррало…
Ещё одна толстолапиха – странные отметины на её морде блеснули, озарённые жёлтым светом лампы, – молвила:
– Вуррел – луррагул – вуррало. Правдивы твои слова. Если погиб тот, кого пронзила отравленная палочка, что же будет со всеми нами?
В эту минуту полог, которым был занавешен входной проём, откинулся и в зал влетела девушка из команды Библиотечных Рыцарей. Глаза у неё были красные, слёзы потоками стекали по щекам.
– Неправда, неправда! – выпалила она.
Толстолапы уставились на неё.
– Ну пожалуйста, скажите мне, что это не так! – продолжала она. – Только не Плут! Такого не может быть!
Вумеру, толстолапиха, с которой Плут подружился во время своей экспедиции, неловко встала и вперевалку подошла к девушке.
– Вух-вух-веералах. Вуррало. Вурра-вух, – тихо произнесла она.