Хроники Кадуола: Станция Араминта - стр. 57
Старшим патрульным назначили Керди Вука – он был старше Глоуэна. Крупный светловолосый молодой человек с грубоватым лицом и круглыми глазами, темно-голубыми, как китайский фарфор, Керди жалел о каждой секунде, потраченной на трехчасовой обход. «Необходимость в чрезвычайных мерах уже отпала… если они вообще требовались, в чем я сомневаюсь! – заявил он отрывистым, не допускающим возражений тоном. – Зачем же мы бродим туда-сюда в темноте?»
«В моем случае все объясняется просто, – ответствовал Глоуэн. – Я брожу туда-сюда, потому что так приказал Бодвин Вук».
Керди недовольно хмыкнул: «Я тоже не напрашивался в патруль. Но даже в осторожности следует знать меру! Да, йипы могли взбунтоваться. Да, двух-трех человек могли пырнуть ножом. Но и только. Говорить о чем-либо еще, на мой взгляд, совершенно излишне».
«Разве опасности бунта и поножовщины недостаточно? О чем еще говорить?».
Керди раздраженно выругался: «Почему все нужно объяснять на пальцах? Йипы никогда раньше ничего подобного не затевали, разве не так?»
«Именно поэтому мы бродим в темноте и болтаем».
«Не понял», – признался Керди.
«Если бы йипы в свое время перерезали наших бабушек, мы бы не родились на свет».
«А, брехня! – Керди сплюнул. – Когда на тебя находит, с тобой невозможно иметь дело».
Глоуэну вспомнились слова Ютера Оффо, заметившего как-то по поводу странностей Керди: «Здесь нет никакой тайны – Керди смолоду состарился, вот и все». На что Арлес отозвался с некоторым недоумением: «С чего ты взял? Керди – ревностный лицедей и пылкий бесстрашный лев!» Ютер пожал плечами: «Может быть, он просто стесняется».
Керди продолжал брюзжать: «И сколько мы будем мерить шагами эту ограду, хотел бы я знать?»
«Судя по тому, что говорит мой отец – по меньшей мере до окончания Парильи».
Керди прикинул в уме: «Значит, в смоллен вечером нам опять в обход. А знаешь ли ты, чем это пахнет? Мы пропустим и „Фантасмагорию“, и маскарад!»
У Глоуэна сердце упало – до него внезапно дошло, что Керди совершенно прав, и что ему, Глоуэну, так и не приведется увидеть Сесили на сцене в костюме бабочки.
«Что поделаешь? – уныло пробормотал он. – Остается делать хорошую мину при плохой игре».
Керди крякнул: «Почему-то я никогда не замечал, чтобы начальники делали ночной обход – самые неприятные обязанности всегда поручают кадетам и младшим офицерам».
«Такова природа вещей. Не нужно быть семи пядей по лбу, чтобы это понимать».
«Так-то оно так, только не нравится мне такая природа вещей… Ладно, осталось еще двадцать минут. Скоро можно будет пойти домой и выспаться».
На следующее утро начиналась неделя Парильи. За завтраком Шард сообщил Глоуэну: «Сегодня в дом Клаттоков вселяется новый консерватор. Не забудь хорошенько помыться и причесаться. И научись произносить без запинки: „Как вам будет угодно, госпожа Уэйнесс!“ и „Так точно, господин Майло!“».
Глоуэн в ужасе выпучил глаза, но тут же понял, что отец шутит: «Тем не менее, я предпочел бы знать, чего мне следует ожидать. У них есть какие-нибудь особые наклонности, причуды? Придется ли рассуждать об экологии Кадуола? Или наоборот, лучше не затрагивать эту тему? И заставят ли меня танцевать с дочкой консерватора?»
Шард расплылся в улыбке: «Разумеется! Где твоя галантность? А ты предпочел бы танцевать с сыном консерватора?»